Дикая роза
Шрифт:
Выступления Шейми были распланированы на всю неделю. Помимо них, его ждала встреча с сэром Клементсом Маркемом в Королевском географическом обществе. Маркем позвонил Шейми в дом Фионы и сообщил, что хочет предложить ему должность в КГО. Вдобавок Шейми уже давно собирался прогуляться по пабам со своим другом Джорджем Мэллори. Словом, у него имелось немало веских доводов, чтобы сказать «нет», но они не являлись главной причиной. Главной причиной сказать Дженни Уилкотт «нет» была его боязнь сказать «да». Шейми боялся снова увидеть ее. Эта женщина что-то пробуждала в нем. Восхищение – так быстро объяснил себе Шейми. Но пробужденное состояние было глубже обычного восхищения. Женщины, периодически появлявшиеся
«Не делай этого, – мысленно одернул он себя. – Ты совсем недавно расстался с Кэролайн. Меньше всего тебе сейчас нужен новый роман».
– Спасибо за приглашение, мисс Уилкотт, но я не уверен, что смогу. Сначала надо свериться с графиком выступлений.
– Понимаю, мистер Финнеган, – ответила Дженни, пытаясь скрыть досаду. – Вы ведь невероятно заняты. – Она попыталась улыбнуться, но вместо этого поморщилась и ойкнула. – Синяк такой большой, что даже улыбаться больно.
– Ваш «фонарь» продолжает пухнуть, – сказал Шейми и, не успев подумать, осторожно коснулся синяка под глазом Дженни. – Боюсь, он еще немного распухнет, а потом, через день или два, начнет спадать. А вот ссадины исчезнут не так быстро.
– Насколько понимаю, вы хорошо знакомы с особенностями синяков, – сказала Дженни.
– Парочка знатных синяков появлялась и на моей физиономии. Спокойной ночи, мисс Уилкотт, – произнес Шейми, усаживая Дженни в кеб.
– Спокойной ночи, мистер Финнеган. – Шейми хотел закрыть дверцу, но Дженни подалась вперед и сказала: – Вы ведь постараетесь выкроить время на посещение нашей школы? Или хотя бы подумаете об этом?
Шейми посмотрел на нее. На заплывший глаз, на забрызганную кровью блузку. Сколько же выдержала эта хрупкая женщина в борьбе за равные права? Стычки, тюрьму, насильственное кормление. Шейми вспомнил, как совсем недавно, в Кембридже, Лондон и лондонцы казались ему чем-то серым и скучным. Как же он ошибался!
– Да, мисс Уилкотт, – наконец ответил ей Шейми. – Я обязательно об этом подумаю.
Глава 4
Уилла Олден остановила тяжело нагруженного яка. Несколько долгих минут она просто смотрела. Это зрелище она видела столько раз, что уже сбилась со счета. Смотрела на него в видоискатель фотокамеры, в телескоп, теодолит, секстант. Фотографировала, зарисовывала, наносила на карту, измеряла. И каждый раз у нее все равно захватывало дух.
– Красавец, – прошептала она. – Холодный, недосягаемый красавец.
Перед ней поднимался Эверест со всеми его вершинами, уступами и отвесными склонами. Над вершиной клубился белый дымок. Уилла знала, что это не дым, а поземка, поднятая высокогорными ветрами. Но ей нравилось представлять горного духа, пляшущего вокруг своего высокого далекого дома. Тибетцы называли Эверест Джомолунгмой, что в переводе означало «горная богиня-мать».
Уилла находилась в нескольких милях от деревни Ронгбук, на одноименном леднике. Отсюда ей открывался вид на северный склон могучей горы. Снова и снова разум говорил Уилле, что подняться на эту чертову гору невозможно. Но всякий раз, когда она смотрела на северный склон, на неприступные утесы и снежные поля, сердце не желало слушать. А если попробовать достичь того уступа? Или того отрога? А вот эта скала… отсюда она кажется крепким орешком, но если альпинист очень опытен и погода ему благоприятствует… очень опытный альпинист, снабженный кислородным баллоном… что тогда?
Без кислорода нечего и думать о подъеме на Эверест. В этом Уилла была уверена. Тогда, поднимаясь
Уилла знала первые симптомы высотной болезни: нескончаемая тошнота и рвота, опухание лица, рук и ног. Дыхание становится болезненным, изматывающим процессом. Все это она испытала на себе. Чем выше, тем сильнее проявляются эти симптомы. Потом высотная болезнь добирается и до самих легких. Начинается сухой, отрывистый кашель. Затем поднимается температура. Нередко альпинист начинает кашлять кровью. Если высота щадит легкие, то набрасывается на мозг. Голова разрывается от непрекращающейся боли. Мысли путаются. Зрение теряет четкость. Альпинист утрачивает контроль над руками и ногами. Спасает только незамедлительный спуск. В противном случае альпиниста подстерегает паралич, кома, а затем и смерть.
– Зачем? – спрашивали ее те, кто не способен понять, какая сила заставляет альпинистов штурмовать вершины.
Если бы я смогла показать это зрелище, этот великолепный Эверест, взметнувшийся в синее небо, думала Уилла. Нетронутый, девственно-чистый, неистовый и устрашающий. Если бы они увидели снимки, то перестали бы спрашивать.
И вскоре это случится. Ее гималайские снимки будут опубликованы. Она сфотографировала почти все, что требовалось. И мир собственными глазами увидит то, что невозможно достоверно описать никакими словами.
– Пошевеливайся, старая жердь! – прикрикнула Уилла на яка.
Она поплотнее натянула на уши меховую шапку и хлопнула руками в рукавицах. Як тронулся. Уилла слегка поморщилась. Увечная нога начинала болеть. Совсем немного. Но потом это «немного» усугубится, а у нее сегодня нет времени возиться с ногой. На леднике Ронгбук ей не нужны дополнительные хлопоты. Она рассчитывала добраться туда к полудню и сразу же разбить лагерь. Сегодня ее ожидала масса работы.
Прибыв на Восток, Уилла стала посылать в Королевское географическое общество снимки индийских храмов, городов и деревень, широких рек, засушливых равнин, холмов и долин, покрытых густой растительностью. К ним добавились виды Китая и его Великой стены. Снимки Великого шелкового пути, по которому шел Марко Поло. Снимки Монголии Чингисхана. Сэр Клементс Маркем показывал ее снимки в КГО. Позже они превратились в фотоальбомы. Эти фотоальбомы принесли Уилле хоть какие-то деньги.
Два года назад она обратилась к Маркему с новым предложением – сделать альбом фотографий Гималаев. Запечатлеть Аннапурну, Нилгири и Эверест.
Спустя несколько месяцев Уилла получила ответ, состоявший из одной строчки: «Гималаи? Да. Как скоро?» С того момента она трудилась не покладая рук, не щадила себя, охотясь за совершенными снимками – такими прекрасными и завораживающими снимками, что люди, глядя на них, будут удивленно восклицать или благоговейно замолкать. Сейчас у нее собралось более двухсот снимков для гималайского альбома: гор при разной погоде, деревень у подножий и местных жителей.
И маршрут. У нее были и снимки возможного пути на Эверест.
Альбом сделает ее знаменитой. Укрепит ее репутацию альпинистки и исследовательницы. Он принесет ей деньги, в которых она сейчас очень нуждалась. Почти десять лет назад ее тетя Эдди дала ей пять тысяч фунтов. Нынче от этих денег мало что осталось. Они ушли на путешествие в Африку, затем на путь из Африки в Индию, на странствия по Дальнему Востоку, на подкуп чиновников, дававших разрешение на пересечение границы. Ей приходилось платить за пищу, чай и кров над головой. Денег стоили фотоаппараты, пленки и другое фотографическое оборудование. Денег стоили палатки, койки и тягловые животные, перевозящие все это.