Дикая жизнь Гондваны
Шрифт:
Пуппеншпилер: Известно ли тебе, милая Ученица, что к каждой падшей женщине рано или поздно обязательно приходит Человек С Каменным Хуем? Поступь его тяжела, как у водопроводчика, лицо его покрыто трещинами, в глазах его гноится лёд. Он входит ночью в дом и стоит в прихожей, как чурбан, пока не стукнут два раза его Каменные Яйца и не заскрипит, поднимаясь, его Каменный Хуй. И тогда он чугунной поступью входит в спальню женщины, срывает с неё одеяло и вставляет свой мёртвый Каменный Хуй в её живую и теплую пизду. И женщина в ужасе просыпается от того, что внутри неё растёт огромная холодная пустота. Женщина хочет закричать, но Каменный Хуй замораживает ей изнутри сердце, и она не может издать
Ученица: Мы ебаться будем?
Пуппеншпилер: Да, обязательно. Но знаешь ли ты, милая Ученица, что на острове Суматра водятся жёлтые макаки, которых аборигены называют на своём наречии бананоё-бами? Эти макаки знамениты тем, что ебут бананы, погружая их на три четверти себе в жопу. Беда же состоит в том, что экономика острова Суматра, а так же благосостояние туземцев зависят именно от экспорта бананов. Макаки же выбирают самые лучшие бананы, при этом говно их отличается крайней едкостью, и после использования ими бананов последние годятся исключительно на корм домашнему скоту, из которого на Суматре, как известно, водятся только игуаны, мясо которых, в свою очередь, отличается неприятным мускусным привкусом. Туземные фермеры пытались бороться с этим пагубным пристрастием макак, смазывая наиболее привлекательные бананы перцем и горчицей. Но когда выяснилось, что одна взбешённая макака-бананоёб может легко покрыть жидким калом до семи пальм, эту практику прекратили. Ещё более проблему осложняет то, что жёлтая макака считается у местных жителей священным животным и отцом нации, поэтому об её уничтожении не может быть и речи.
Ученица: Засунь мне палец в пизду.
Пуппеншпилер: Так хорошо?
Ученица: Да, спасибо.
Пуппеншпилер: И тут, если рассмотреть проблему внимательнее, возникает любопытнейший вопрос: так кто же кого ебёт? Бананы ебут макак или же макаки ебут бананы? Подходя к проблеме формально, можно подумать, что именно бананы ебут макак, так как это они погружаются к ним в жопу, а не наоборот. Но правильный ответ нужно искать вовсе не здесь: в действительности, бананы ебут туземцев. Это всегда очень важно: проследить цепочку ебу-щих и ебимых, и вовремя обнаружить в конце этой цепочки самого себя. В момент безмятежного счастья вздрогнуть, прислушаться и воскликнуть: «Кажется, меня кто-то ебёт!»
Пуппеншпилер замолкает и задумчиво чешет яйцо. Ученица достает из шкафа картонную коробку из-под зимних сапог и укладывает туда Пуппеншпилера.
Ученица: Хуй пососать?
Пуппеншпилер: Разумеется. Засыпает.
Ученица накидывает халат и долго рассматривает свой глаз в маленьком зеркале, подняв пальцем верхнее веко.
Потом встает, потягивается и нюхает коробку с Пуппеншпилером, морщится, приносит из кухни полиэтиленовый пакет, вытряхивает туда из коробки спящего Пуппеншпилера, завязывает пакет узлом и выбрасывает в мусорное ведро.
Раздаётся звонок в дверь.
Ученица открывает, входит Человек С Каменным Хуем.
Человек С Каменным Хуем: Что это воняет?
Ученица: Мусор. Мусор воняет. В мусорном ведре. Которое я тебя ещё утром просила вынести. Милый.
Пельмени
Дочь входит в квартиру, принюхивается.
Дочь (рьщающим голосом): Мама! Ну вы опять за старое! Что это вы готовите?
Мать (торопливо что-то жуёт, громко чавкая): Хухухум.
Дочь: Пельмени! Мама!!! Там же углеводы! Жиры, белки и аминокислоты!
Включает компьютер. На экране желудочнокишечный тракт.
Дочь: Вот смотри: пережёванная пища попадает в желудок (на экране — булькающая в желудке отвратительная масса), проходит через кишечник и получается вот ЭТО.
Мать: ИЫК! (Тошнит прямо в пельмени.)
Дочь (радостно): Вот видишь!
Выбрасывает кастрюлю с пельменями в мусорное ведро и открывает шкаф. Весь шкаф забит зубной пастой. Дочь берёт два тюбика и выдавливает в тарелки.
Дочь: Здоровые дёсны — раз, здоровые зубы — два и стройная фигура — три! С аппетитом едят.
Мать (облизывая белым языком ложку): Шашам. Дочь: Правильно! И великолепный мятный вкус! (Берёт с полки бутылку шампуня.)
Дочь: Ну, я пошла. На месяц там тебе пасты хватит, потом получишь пенсию — купишь ещё. Пока.
Уходит в ванную комнату. Через некоторое время оттуда слышны громкие стоны. Мама, воровато оглядываясь, достаёт из мусорного ведра кастрюлю и промывает пельмени под струёй воды из крана. Затем начинает их пожирать, жадно чавкая. Внезапно с громким звуком включается компьютер. Мама вздрагивает и, громко икнув, медленно валится на пол. Наполовину пережёванный пельмень выскакивает из её рта. Из ванной попрежнему слышны стоны. Мама открывает глаза и начинает с трудом ползти на боку в сторону ванной, оставляя за собой извилистый белый след. Подползает к двери и начинает скрестись в неё, мыча и обламывая ногти.
Дочь (задыхаясь): Я больше не могу… Я сейчас умру… Ещё! Ещё! Да, вот здесь! Да! Да!!…
Мама с громким стуком роняет голову на пол. Медленно темнеет. По-прежнему слышны стоны из ванной.
Хлопает входная дверь. Над кухонным столом загорается лампа. В круге света стоит Папа. Он, не глядя, смахивает всё со стола и ставит посередине пакет с яблочным соком. Некоторое время он сидит, опустив голову, затем смотрит прямо на зрителя и начинает медленно говорить.
Папа: Вот вы думаете. Вы думаете, что я ебанулся на этом соке. Что я всех вас уже заебал с этим соком. Вы думаете, что я старый идиотский болван. Да, вы правы, конечно, — я действительно старый идиотский болван.
Вынимает изо рта вставную челюсть, кряхтя, взбирается на стол. Стоя на четвереньках, растягивает пальцами рот до ушей, высовывает язык и страшно вращает глазами. Затем слезает со стола, вставляет назад челюсть и снова садится на стул.
Папа: Да, вот такой он, на самом деле, ваш дедушка. Да, он — ебанутый болван. Но… но понимаете, когда вокруг вот это всё. (Не оборачиваясь показывает пальцем на тело бабушки возле ванной комнаты, прислушивается к стонам Дочери.) Людям… им ведь нужно… Верить… Верить в то, что где-то на свете есть такое место, где яблочки не поливают всякой дрянью. Им нужна Надежда, понимаете? И я, старый ебанутый болван.
Снова вынимает изо рта челюсть, собирается влезть на стол, но вдруг, безнадёжно махнув рукой, садится обратно на стул и теряет к зрителям всякий интерес. Долго сидит неподвижно, с провалившимся ртом и потухшими глазами, не слыша стонов. Старуха на полу начинает ворочаться. Затем медленно встаёт и, качаясь на негнущихся ногах, подходит к старику сзади и кладёт ему на плечо руку с обломанными ногтями. Правый глаз её вытек. Медленно гаснет свет, наступает полная темнота. Видна лишь светящаяся щель в двери ванной.