Дикая. Часть 2
Шрифт:
– Твари повыходили из Тёмного леса и теперь свободно бродят по лагерю. Значит незримой границы между лагерем и Тёмным лесом не осталось, – едва уловимо раскачиваясь на одном из нижних гамаков, первым озвучил всем понятную мысль Парагрипп. В ответ все одновременно вздохнули.
Мы заперлись в Мастерской и теперь пытались сосредоточиться при свете последней дающей свет масляной лампы, обещающей скоро догореть.
– Блуждающие – это ещё полбеды, – подал голос Вывод. – С ними ещё можно кое-как справиться, если их немного.
– С
– Они уже приходили, – неожиданно заговорила Дикая. – Во время бури все слышали ритуальное пение… Это были Люминисцены.
– Ты уверена, что те звуки… То пение принадлежало Люминисценам? – это был Яр.
– А по-твоему, что это было? – в ответ фыркнула я. – Хор ураганных ветров?
– До сих пор мы не слышали, чтобы Люминисцены издавали звуки…
– Мы слышали. Ночью в Тёмном лесу. Те ещё впечатления.
– Что это значит? – вновь сиплый голос Абракадабры.
– Что если Люминисцены придут за нами и этой ночью, Мастерская может не выдержать.
– Она и не выдержит, – наверное, Яр хотел усмехнуться, но у него это не получилось.
– Выходит, у нас нет выбора, – сцепила пальцы в замок я. – Нам необходимо уходить. Сегодня. До наступления темноты.
В пространстве начал разрастаться гул.
– Люминисцены устроят нам в Тёмном лесу кровавую баню, – самым громким выражением вырвались слова Сладкого.
– Либо в Тёмном лесу, либо здесь, – Дикая со сжатыми кулаками поднялась с ящика. – Отмороженная права: либо мы уходим сейчас, либо наши кости остаются здесь навсегда.
– Ну, она не так прям радикально выразилась… – попытался встрять Дефакто.
– Что с проходом? – Абракадабра. – Вы говорили, что нашли его в силовом поле на глубине лесного озера. Что это значит?
– Это значит, что всем придётся промокнуть до нитки, – голос Дикой звучал похвально уверенно.
– Не всем, – встрял Парагрипп. – Только тем, кто доберется до озера. До него ведь не меньше двух часов пешком? Ты однажды говорила так… Люминисцены нас сцапают задолго до окончания второго часа.
В пространстве повисло молчание, продлившееся с пятнадцать секунд.
– Плавать все умеют? – спрятав руки в карманы штанов, вдруг совершенно невозмутимым тоном поинтересовалась Дикая.
– Я умею плавать… – Нэцкэ. – Но… Боюсь нырять… – словив на себе всеобщие напряженные взгляды, девушка поспешно добавила. – Но я справлюсь. Справлюсь…
– Как-то неуверенно звучишь, – заметил Змееед.
– Остальные умеют нырять? – повысила тон Дикая. Все сразу же положительно закивали головами. – Замечательно. Одиннадцать умеющих нырять людей как-нибудь помогут нырнуть одному неумеющему.
– Можем просто притопить, – усмехнулся Эффект, и Нэцкэ попыталась усмехнуться ему в ответ, но у неё это получилось ещё неубедительнее, чем её утверждение о том, что она справится с погружением.
– Сейчас съедаем все плоды хлебного дерева, – внезапно подал голос наш повар Вывод. – Помимо термоса Дикой, удобной тары для переноса воды у нас нет, так что пейте тоже сейчас. Чтобы выходить налегке, лучше подождать час после приёма пищи, – с этими словами он в упор посмотрел на Дикую.
– Что ж, так и поступим, – отрывисто кивнув ему в ответ, Дикая уселась обратно на свой ящик.
Вывод начал раздавать плоды хлебного дерева.
Спустя несколько минут после раздачи вязкую тишину внезапно нарушил самый младший обитатель Паддока, Бум:
– Но куда мы пойдём? Когда выберемся из Паддока. Мы ведь ничего не помним, кроме того, что мир пал под башмаком Стали. Едва ли наша амнезия развеется, как только мы пересечем границу силового поля.
Ответом парню была тишина, начавшая уже затягиваться, как вдруг ему решила ответить Дикая:
– Всех приглашаю в Рудник. Я знаю его точное месторасположение. Нужно будет только определиться, в какой именно точке на карте мы находимся. Может быть, выйдем на развалины какого-нибудь старого города, а оттуда я смогу сориентироваться.
– Звучит неплохо, – из дальнего угла отозвалась Абракадабра. – Только пустят ли нас в город?
– В Руднике всем хватит места. Толковые люди там всегда нужны.
– Там что, дефицит людей? – Змееед. – Тогда это не город, а, скорее, деревня будет.
– Я сказала, Змееед, там толковые люди нужны. Бестолковые не пройдут. Сечёшь?
– Рудник – это где примерно на карте мира? – прищурилась я.
– Примерно Швейцария, кантон Ури по территориальному делению Павшего Мира.
– Швейцария… Понятно.
– Понятно? – вмешался Бум. – Как же я вам двоим завидую! Мне вот вообще ни о чём не говорят слова “Швейцария” и “кантон Ури”. Я родился в год Падения Старого Мира. Без понятия, что где находится и как пользоваться картами…
– Может ты просто забыл, – предположила Абракадабра.
– Нет, о чём ты – я даже читать не умею. Хотя чувствую, что всегда мечтал научиться.
– В Руднике есть библиотека, – разломила напополам свой хлебный плод Дикая. – И школа. Тебя научат.
– Было бы здорово…
– Так что, ты с нами? – неожиданно врезалась в меня пронзительным взглядом Дикая.
– В смысле “с нами ли она”? – спустя несколько немых секунд за меня отозвался удивлённым тоном Эффект. – Куда же ей ещё деваться?!
– Вообще-то у Отмороженной есть память, – напомнила Абракадабра, после чего добавила с едва уловимыми нотами зависти в голосе. – Она ведь даже настоящее имя своё помнит: Джекки.
Всё это время Дикая не отрывала от меня пронзительного взгляда, словно пыталась вытащить им мою душу прямо через мой слегка приоткрытый рот.