Дикие мальчики

Берроуз Уильям Сьюард

– Меня прозвали Малыш из Фриско. Я уехал. Здесь недавно. Хочу.

Дуновение дыхания запоздалое утро ноги Малыша из Фриско изношенные и смертельно бледные. Я видел сквозь него как мой член стоит под покрывалом он улыбнулся пальцем взад-вперед собираясь перевернуть меня нюхать голые старые места помутневшее зеркало дрожь вдоль хребта и в паху на его ноге образовалась белая корка.

– Если ты не против, – стоял нагишом в комнате было тепло и я увидел печку. Он подошел бросил в нее полено поставил чайник. Повесил плащ на деревянную вешалку и я сделал то же самое. Он сел на кровать и стащил ботинки и я сделал то же самое. Он снял рубашку и повесил ее стянул трусы. Снял чайник с печки и налил горячей воды в блестящий медью таз. Намылил лицо и шею и вытерся стоя перед зеркалом. Сдернул носки и по комнате разнесся запах ног и мыла. Он поставил таз на пол помыл ноги.

– Будешь мыться?

– Конечно.

Он бросил мне полотенце я вытерся.

– Здесь тепло, – сказал он. Неторопливо снял длинные серые

кальсоны повесил на рубашку. "Если ты не против". Повернулся ко мне голый. Он стоял и почесывал задницу глядя на меня прозрачные глаза ощупывали мою грудь живот пах а я глядя на него увидел что его гениталии такой же величины и формы как у меня и он это тоже заметил. Мы стояли в нескольких футах один от другого глядя друг на друга и я почувствовал что кровь забурлила в паху и у меня встает и я не мог с этим справиться его бледная улыбка мы стояли теперь оба с напрягшимися членами глядя на одинаковую эрекцию. Мы присели на край кровати. Он сжал кулак и задвигал пальцем взад-вперед. "Ты не против?". Я кивнул. Он подошел к гардеробу вернулся с тюбиком смазки. Забрался на кровать встал на колени и сделал движение руками словно вталкивая их. Я повернулся к нему на четвереньках он втер смазку медленное давление и мы затряслись он заставил меня встать на колени и подталкивая вниз добрался рукой до моих яиц когда я кончил позади его глаз сверкнула серебристая вспышка и я отключился что-то в этом роде наверху было помутневшее зеркало стоит торчком я взглянул на него его трусы вздыбились и я почувствовал голый член.

– Думаешь подработать?

– Я здесь недолго.

Почувствовал как у меня напрягся и болит дрожь вдоль хребта.

– Зачем транжирить деньги на шлюху?

Судорожные вдохи мой пах отщелкал кадры лужайку улицы солнечный свет лица бледную ногу.

– Хочешь?

Медленно проводит вниз по моей груди гениталиям запах разделся догола в комнате было тепло мы стояли оба с твердыми как дерево.

Перед тазом намылившись он обернулся ко мне и кончил.

Терся ногой о мой живот и промежность улыбался пальцем взад-вперед.

– Ты не против?

Когда член стал твердеть я не мог ничего поделать он разобрал постель. "С тобой?". Я кивнул. "Недавно здесь. Хочу. С тобой здесь тепло".

Дрожь пробегающая по телу вспышка позади глаз солнечный свет лица с нами все в порядке в зеркале торчком стоя возле умывальника на самом деле он был где-то далеко. Малыш из Фриско он никогда не возвращается. Адрес где я жил даю тебе за то запоздалое утро.

ПИП-ШОУ В ГРОШОВОЙ АРКАДЕ

•"Билли-Кид сказал: "Quien es?" 30 Пэт Гаррет убил его. Джесси Джеймс сказал: «Эта картинка жутко пыльная». Он влез на стул сдунуть пыль со смерти Стоунволла Джексона. Боб Форд убил его. Голландец Шульц сказал: Я хочу заплатить. Пусть оставят меня одного". Он умер два часа спустя не сказав больше ни слова.

•"Банка сардин открыта ножницами рожок для обуви использовали как ложку… грязный носок в тарелке заплесневелых бобов… зубная паста размазана по зеркалу умывальника… окурок растерт в холодном омлете…

30

Кто это? (исп.) . Билли-Кид (1859-1881), гангстер, убит шерифом Пэтом Гарретом (1850-1908). Джесси Джеймс (1847-1882) – гангстер, убит гангстером Бобом Фордом. Томас Джонатан Джексон (1824-1863) – генерал-конфедерат. Голландец Шульц (Артур Флегенгеймер, 1902-1935), гангстер, один из постоянных персонажей У. Берроуза (киносценарий "Последние слова Голландца Шульца", 1969, "Дезинсектор!", 1973).

•"Старое разрушенное место рождения Сент-Луис штат Миссури… разбрызгиватели на лужайке летняя площадка для гольфа… ледяной чай и жареный цыпленок в отеле "Грин-Инн"… серебряные звезды классных комнат… пыль юной руки расплываются мерцая ляжки и ягодицы треск пулеметных очередей когда он кончил… "Взгляни на Млечный Путь"… "Но это было давным-давно а теперь мне мила звездная пыль небес"… тусклые дрожащие далекие звезды ящик письменного стола застрял его далекая рука тянется к моему плечу.

• ""Жена машет мужу улетающему на вертолете. В небе полно вертолетов. Она отдает приказания роботу который занимается домашним хозяйством. В разбитых вдребезги городах бормочущие калеки роются в отбросах.

– Мы отбыли в пятницу, 23 апреля 1976 года.

– 25 июня 1988 года Касабланка 4 дня. Жалкая улица предместья.

– 3 апреля 1989 года Марракеш… улицы без освещения машины с карбидными лампами. Он похож на гравюру 1890 годов из книги о путешествии какого-нибудь исследователя.

•"Часы отбивают время. Смена времен года. Новогодние гуляки поют "Стародавнее сиянье". Бьет гонг. Борцы расходятся по углам. Судья с хронометром заканчивает футбольный матч.

•"Ткань, минералы, дерево увиденные через электронный микроскоп.

• "Звезды и космос увиденные через телескоп.

• "Далекий ветер и пыль 1920 годов.

МЕРТВЫЙ РЕБЕНОК

Есть нечто особенное для меня в площадках для гольфа нечто что может там произойти. Я помню площадку для гольфа в Танжере но это произошло не там. Помню комнату где не включался свет и позднее в Мехико вижу себя стоящим на улице под пыльными деревьями а за деревьями и телефонными проводами мексиканское небо такое голубое что больно смотреть. Я вижу себя проносящимся по небу словно звезда чтобы покинуть землю навсегда. Что удерживает меня? Соглашение из-за которого я вообще здесь. Соглашение – это тело удерживающее меня. Мне четырнадцать лет я худой светловолосый мальчик с бледно-голубыми глазами. Моя память перескакивает с одного предмета на другой в серии пустых реалистичных стоп-кадров. Вот я стою перед загородным клубом. У дверей – охранник. Я стою там пока он не перестает обращать на меня внимание. Если я стою где-нибудь достаточно долго люди перестают на меня смотреть на меня и тогда я могу пройти мимо них. Люди прекращают на меня смотреть и тогда я могу. Женщины на рынке зовут меня "El nino muerto, мертвый ребенок" и крестятся когда я прохожу. Я не люблю женщин ни молодых ни старых. Я не люблю даже самок животных и суки рычат и скулят завидев меня. Я стою под пыльным деревом и жду. Члены клуба входят и выходят. За воротами здание за ним площадка для гольфа. Я хочу попасть на площадку но спешить некуда. Какой-то человек замечает меня проходя мимо. Он смотрит не на меня а на мои контуры меня в воздухе. Он останавливается спрашивает не хочу ли я сандвич. Я говорю ему "да" и он берет меня с собой я сажусь за стол под шпалерами увитыми виноградом а он заказывает сандвич и апельсиновый напиток.

(Я покупаю мертвому ребенку сандвич. Американский мальчик здесь один. Послушай я сделал ошибку найдя ту площадку для гольфа говоря "сэр" и притворяясь мертвым ребенком. Путь был разумеется перекрыт).

Очень холодный напиток у меня в горле. Я сижу и ничего не говорю. За столом еще несколько человек. Я вижу смутные обрывки слов которые они называют своими "проблемами". У меня нет проблем. Мне надо добраться до площадки для гольфа попасть на площадку для гольфа и дальше за деревья. Я помню комнату позади этой площадки куда мне нужно попасть. Маленький блестящий мячик выплывает из моей головы и толкается снизу в виноградную шпалеру словно воздушный шарик пытающийся взлететь в небо но нитка всякий раз удерживает его. А теперь я на улице. Жарко. Незнакомец дал мне немного денег. За воротами киоск я покупаю еще один апельсиновый напиток. Другой апельсиновый напиток. Мне хочется спать. Я оглядываюсь в поисках места где бы поспать. Нахожу угол где у стены лежат круглые камешки. На таких круглых камнях хорошо спать почти как на песке. Я расчищаю место и уткнувшись коленями в стену засыпаю. Когда просыпаюсь под моей рубашкой холодные камни. Сверху стоит какой-то мужчина. У него розовое брезгливое лицо. Он спрашивает не я ли мальчик подающий мячи для гольфа. Его мальчика здесь нет и он хочет знать что это за клуб такой там откуда он приехал клубы содержат как следует. Да говорю ему я – это я подаю мячи. "Ладно тогда пошли" говорит он. Дежурный у дверей останавливает нас. Я не клубный мальчик. Мужчина спорит. Дежурный говорит что мы должны решить вопрос с управляющим. Затем мы проходим. Управляющему все равно. Он дает мне нарукавную повязку с маленьким латунным кругом и номер. Я номер 18. Мужчина не способен послать мяч далеко и не видит куда он закатился. Я нахожу ему мячи невесть где. И он говорит что я лучший из подающих мальчиков каких он когда-либо видел и что делает здесь американский мальчик совсем один? Я говорю ему что я сирота хотя это вранье и он дает мне двадцать песо. После того как мужчина ушел в здание клуба я обнаруживаю что путь мне перекрыли мексиканские мальчишки-подавальщики.

– Bueno, gringo… La plata… 31

До того как мой отец снова стал колоться морфием он отправил меня к одному японцу учиться тому что называют каратэ. Я быстро обучаюсь таким вещам потому что я пуст внутри, и у меня нет особого способа передвигаться или делать что-то еще мне все равно что так что эдак. Японец говорил что я – его лучший ученик. У него в спортзале был душ и в душе он намыливал меня между ног чтобы посмотреть что происходит когда у меня оттуда бьет струя белого сока. Если я обещаю никому об этом не говорить он научит меня приемам которые никогда не показывает другим ученикам. То что происходит у меня между ног похоже на холодный напиток, это именно ощущение холодных круглых камней за спиной солнечный свет и тень Мехико. Я знаю что другие люди считают чем-то особенным то что они испытывают к кому-то и что есть слово любовь которое для меня вообще ничего не значит. Это просто ощущение между ног вроде зуда.

31

Эй, гринго… Гони бабки…