Дикие надежды
Шрифт:
И вот теперь девушка стояла прямо в центре зала родового замка, в ожидании экономки, молчаливо скользила взглядом по засаленным стенам, и не узнавала. Совершенно ничего не узнавала. Будто и не была тут никогда.
Скрипнула, открываясь дверь, и к ним вышла толстая дородная старуха. Осмотрела придирчиво:
– Служанки, значится. Служить надумали. Что ж надобно-надобно… Пять злот в неделю.
Девушки расстроенно переглянулись между собой.
– Маловато что-то, – буркнула Арная.
– А ты шибкая, значится… Ну что ж тебе семь, а им по пять, – качнула головой старуха. – Но, если не нравится, ступайте в деревню. Авось там найдете что-то по нутру.
Девушки снова переглянулись и согласно кивнули:
– Мы останемся, – озвучила общее решение Арная.
– Вот и добренько. Вот и сговорились. Ты и ты – будете убирать на этажах, – ткнула она пальцем в Арнаю и Зараю. А вы – на кухню. Сейчас следуйте за мной, покажу комнату, да форму выдам. И можете приступать. Да их светлостям на глаза не попадайтесь, а то вмиг работа в казарме милее покажется, – напутствовала старуха.
Девушки вновь обменялись тревожными взглядами, но делать нечего. Они и сюда с трудом добрались. От голода кружилось перед глазами и сосало под ложечкой. Вчера Меррит отдала последнюю монетку за две плошки жидкой похлебки с какими-то объедками, что им пришлось разделить на четверых.
«А вот осталась бы в обители и не узнала бы, что такое голод», – въедливо нашептывал трусливый внутренний голос.
Качнув головой, девушка отогнала сожаления, стараясь не думать о том, как многого она лишилась. Подумаешь, деньги и наряды, краюха хлеба, как показывает практика, ценнее.
Молчаливо, следуя за старухой узкими коридорами, тускло освещенными свечами, девушки вышли в той части дома, где царила глубокая, гнетущая тишина и запустение. Путь закончился в пыльной коморке на чердаке. Открыв одну из дверок в стене, старуха достала серые, изрядно заношенные платья. Такими только полы мыть.
– Других нема, – бросила в ответ на девичьи взгляды.
Меррит молча покосилась на дырявое одеяло, что устилало одну из расставленных вдоль стен кроватей, и судорожно передернула плечами. Осень только начиналась, а в стенах мрачного замка уже зябко. Что же будет, когда зимние ветра начнут задувать в щели? Может, зря она тут осталась? Нужно было бежать в столицу, куда собиралась изначально. Да и вдруг кто из старых слуг узнает в ней наследницу? А с другой стороны, тот, кто приезжал за ней в монастырь, точно не будет искать ее под носом у Хэтчера.
– Следуйте за мной, – бросила старуха, стоило им обрядиться в выданные платья, и устремилась в очередной коридор.
В низкую и угрюмую столовую, отведенную слугам, девушки попали, когда уже стемнело. Весь день, с того самого момента, как переодевшись они вышли к ожидавшей их старухе, они что-то мыли, терли и чистили.
У непривычной к работе Меррит саднили стертые в кровь руки и ломило спину. Увидев на длинном столе нехитрую снедь, что дымилась паром и пахла отнюдь не соблазнительно, девушка только выпила воды, а к пище – коричневой похлебке с кусочками подгоревшей репы, не притронулась, – усталость и волнение совершенно лишили ее аппетита.
– Какая гадость, – прошептала Розеа
– Ешь, давай, – буркнула ей в ответ Зарая. – Вдруг завтра и этого не будет.
– С такими харчами быстро мы ноги вытянем, – хмуро заметила Арная, размазывая жижу по тарелке.
– А вы господам поприслуживайте, – усмехнулась одна из кухарок.
– Цыц, – прикрикнула на нее старуха и, окинув взглядом девушек, добавила она в виде объяснения: – Негоже вам, молодкам, перед светлы очи герцога являться.
Меррит поводила ложкой по тарелке, перебирая кусочки. Выбрав кусочек посимпатичней, поднесла ложку ко рту, но дурной запах вызвал тошноту, и девушка решительно отодвинула тарелку.
– Иржистов* и то лучше кормят, – выдохнула Розеа, и зажмурившись проглотила ложку похлебки.
Совершенно обессилевшая и изголодавшаяся, Меррит последовала ее примеру, но как только острый голод был утолен, девушка решительно отодвинула тарелку – еда была такой отвратительной на вкус, что даже голод померк перед ней. Так и не поужинав толком, девушка отправилась в предоставленную ей комнату.
За весь этот бесконечный день Меррит едва парой слов обмолвилась – угрюмые лица местных слуг к разговорам не располагали, а подруг она за весь день видела только мельком. Даже Розею, которая была, как и она, приставлена к кухне. Вымотанная непривычной работой девушка заснула, едва голова ее коснулась тюфяка, набитого прелой соломой.
Ночь промелькнула незаметно. Меррит настолько устала, что не видела снов. Лишь ближе к утру она проснулась, услышав, как за стенами проносится, завывая бешеными порывами, ветер, и кто-то возбужденно шепчет, чуть присвистывая: «Она вернулась! Вернулась!».
* небольшие до 1,5 м. всеядные животные, весом 50-150 кг, покрытые хитиновым панцирем, для них характерно компактное телосложение и длинная морда с острым клювом, чтобы разрывать землю в поисках пищи. Одомашнены. Выращиваются ради мяса, но в хозяйстве используются и шкура, и хитиновый покров.
Глава 3
Громкий звон разбудил Меррит задолго до рассвета. Тело затекло так, что больно было разогнуть подтянутые под грудь коленки. Она замерзла. И скрючившись под одеялом, никак не могла согреться. От гари чадящих всю ночь свечей нещадно болела голова, горло ссохлось.
С трудом преодолев скованность от неудобной позы, девушка нехотя поднялась и потянулась, разгоняя кровь. От холода и промозглой сырости дрожали руки. Единственно желание – уткнуться носом обратно в вонючий тюфяк и подоткнув одеяло, а лучше несколько, немного поспать. Да кто ж позволит?
Свет, пробирающийся сквозь узкое оконце под самым потолком, лишь немного рассеивал полумрак.
Подруги уже встали и одевались.
– Холодина какая… В конец околела, – пробормотала хмурая Зарая, негнущимися пальцами застегивая мелкие пуговки на платье.
– Сейчас еще терпимо, хоть пол и ледяной, а вот зимой станет совсем туго, – со знающим видом заявила Арная.
И Меррит в очередной раз задумалась о том, что она тут делает. В обители их тоже не баловали изысками, но хоть кормили не впроголодь. Хотя сидеть на хлебе и воде Меррит не привыкать – не единожды была так наказана. Да и холод ей не помеха – не зря же их каждое утро заставляли умываться холодной водой, ради красоты и здоровья.