Дикие нравы
Шрифт:
— Там остатки пищи были, свежие потроха в стороне лежали, и угли костра еще дымились. Поэтому мы решили, что они только что поели. Это хотел спросить, горе мое?
Все еще не могущий толком вдохнуть Карабас быстро закивал в ответ на вопрос командира.
— Ну, слава Богу, — демонстративно вздохнул с облегчением Артур. — Сейчас у них, похоже, послеобеденный отдых. Все дрыхнут по шалашам, оттого и посчитать, сколько там точно народу мы не смогли. Только возле костра ошивается какой-то клоун, видимо дозорный. Хотя он там больше мух ловит, чем реально караулит. Кстати, не факт, что он один, так что, Мбонга, надо будет твоим ребятам покрутиться вокруг лагеря, посмотреть, может, где еще секреты расставлены.
Макс за месяц пребывания на прииске уже привык к заведенному среди наемников порядку принятия важных решений. Если позволяли время и обстановка бойцы всегда собирались на совет, где каждый мог высказать свое мнение по обсуждаемому вопросу. Говорить обычно начинал младший, чтобы на него не давил авторитет ранее высказавшихся ветеранов, и так по старшинству, до того, кто в данный момент командовал отрядом. Командир, выслушав всех и обобщив все сказанное, принимал решение, и оно уже исполнялось неукоснительно, не зависимо от того, совпадало с личным мнением того или иного наемника либо нет. Такая вот демократия. Младшим в группе был как раз Макс и по сроку пребывания в отряде, и по общим заслугам. Так что первое слово по праву принадлежало ему.
— По-моему все просто, — чувствуя, как помимо воли мучительно краснеет от направленных со всех сторон на него взглядов и, заикаясь от волнения, начал Макс. — Выдвигаемся к лагерю, проверяем, нет ли вокруг охраны. Потом распределяемся вокруг кольцом и по сигналу одновременно расстреливаем шалаши. Добиваем оставшихся, вот собственно и все.
— Так просто, — иронично усмехнулся Артур.
Остальные наемники тоже заулыбались.
— А чего усложнять?! — запальчиво удивился Макс.
— Вдесятером слишком жидкое оцепление получится. К тому же от того места, с которого ты сможешь стрелять до шалашей, поди, всего метров пять-десять. А этих тварей там три десятка. Верняком кто-нибудь прорвется в лес и, быстрее всего, не один, а это не есть гуд, — хлопнув его по плечу, пояснил Компостер.
Макс пристыжено замолчал и лишь внимательно слушал соображения остальных бойцов, коря себя за допущенные промахи, будучи абсолютно уверенным, что занятые обсуждением предлагаемых планов наемники в душе над ним потешаются, несмотря на то, что, на самом деле, о его неудачных высказываниях давно уже забыли. Обстановку несколько разрядил Карабас, решивший взять людоедов лихой атакой, пользуясь внезапностью ворваться в лагерь и довершить начатое в штыковом бою, чем вызвал общий приступ безудержного нервного веселья. Артур, услышав столь «дельное» предложение, не вдаваясь в дискуссию, лишь покрутил пальцем у виска и передал слово следующему.
В конце концов, с существенными корректировками и дополнениями был принят план Компостера. Он заключался в бесшумном устранении охраны лагеря, с последующим входом на его территорию. Там заранее разбитые на двойки бойцы должны были уничтожить автоматным огнем в упор каждый свою предварительно оговоренную цель, не дав никому из людоедов уйти в лес. Следопыты Мбонги, контролировали ситуацию со стороны в готовности тут же начать преследование, если паче чаяния кому-то из кигани все же удастся прорваться в джунгли. Здесь главной загвоздкой стал торчащий у костра посреди лагеря караульщик. Его надо было снять тихо, так, чтобы он не успел поднять тревогу и всполошить отдыхающих людоедов. Только при этом условии оставался шанс без проблем расстрелять такое количество спящих, гарантированно не дав никому из них уйти. Артур вопросительно глянул в сторону горбоносого контрактника по прозвищу Носорог:
— Ну, чего молчим? Есть, нет?
— Зачэм спрашиваешь? Конечно, есть. Всэгда с собой, да! — смешно коверкая русские слова гортанным акцентом, отозвался тот.
— Постоянно с собой ПББС таскает, — шепотом
— Может и правильно говорит, — так же тихо отозвался Максим. — Видишь, как пригодился. Чтобы сейчас делали?
— Сможешь шлепнуть караульщика так, чтобы даже не пискнул? — внимательно глядя в глаза Носорогу, спросил Артур.
— Вай ме! Тоже сказал, командыр! Конечно, смогу! Вано Гертишвили был лучшим снайпером в «Белых орлах»! Лучше него в Грузии никто не стреляет.
— Ну-ну, — недоверчиво качнув головой, процедил сквозь зубы Артур. — Смотри, снайпер, если испортишь дело, в Грузии может появиться новый лучший стрелок. Эти ребята вовсю мажут свои стрелы ядом, от которого сыворотки еще не придумали. Так что они не такие уж беззащитные, как может показаться, особенно на дистанции в десяток метров. Тут, я сказал бы, шансы у тебя с автоматом и у этого голозадого получаются примерно равные.
— Вах! Пугать не надо, пуганные!
— Ладно, короче делаем так. Мбонга, со своими аккуратно обойди стоянку, проверьте и обратно сюда. Мы будем тут, пока вы ходите, приготовимся. Всем пока разбиться на двойки, шалашей всего пять, значит, каждой паре достанется один. Какой конкретно, решим на месте. Макс, ты со мной вторым номером. Остальные делитесь, как хотите.
Максима слегка кольнуло такое особое отношение к собственной персоне, лишний раз подчеркивающее его неопытность в местных делах и то, что пока он еще не стал полноправным членом коллектива солдат удачи. С другой стороны иметь напарником скупого на слова, но скорого на дело, абсолютно уверенного в себе и, судя по всему, прошедшего огонь, воду и медные трубы Артура гораздо предпочтительнее, чем, к примеру, болтуна Карабаса, или мрачного нелюдимого Компостера у которого никогда не знаешь, что на уме. К тому же, Макс достаточно обоснованно надеялся, что после этой операции его уж всяко должны окончательно признать в отряде за своего, со всеми вытекающими отсюда последствиями. А пока он для наемников остается темной лошадкой, от которой непонятно чего ждать, желание командира иметь его под присмотром можно считать вполне справедливым и вряд ли стоит на подобную предусмотрительность обижаться.
Занятый этими размышлениями он даже не заметил, как бесплотными тенями растворились в окружающих джунглях следопыты. Вот вроде бы только что стояли здесь, о чем-то тихонько переговариваясь на своем птичьем наречии и вот уже их нет. Казалось бы невозможно незамеченным исчезнуть, продираясь через обступившие людей заросли, однако, ни один листик не шелохнулся, ни одна ветка не вздрогнула, малейший шорох не выдал человеческий шаг, а там где только что стояла четверка бамбалов, никого уже не было, будто следопыты просто растаяли в затхлом насыщенном влагой воздухе.
Оглянувшись на остальных, Макс сообразил, что лишь он один бестолково лупает по сторонам глазами, его товарищи, не теряя времени даром, готовились к бою. В последний раз проверяли оружие, подтягивали ремни снаряжения, поправляли в карманах разгрузок тяжелые шары гранат. Только Карабас по всегдашнему обыкновению валял дурака. Стянув презерватив, закрывающий ствол автомата, предохраняя от попадания влаги, он надул его до размеров баскетбольного мяча, и теперь что-то выводил на нем красным маркером, от старания прикусив зубами кончик высунутого изо рта языка. Макс, обернувшись через плечо, с интересом следил за Карабасом, силясь разобрать его каракули, это никак не удавалось, потому что наемник, пытаясь ловчее ухватить выскальзывающий из рук шар, закрывал половину презерватива рукавом. Наконец писатель справился со своей задачей и предъявил текст на всеобщее обозрение. «Вкусным черным девочкам от 22 бригады СпН ГРУ ГШ», — гласили кроваво-красные буквы.