Дикие персы
Шрифт:
— Трудно её осуждать.
— Придётся, если она наломает дров, — вздохнул Тыжеумер. — Потому что казнями и распрями барона не вернуть, — помолчал и уточнил: — Его вообще никак не вернуть.
Клопицкий тоже стал героем. Ну, не таким известным, как я или Преференция, разумеется, мне, к примеру, одних только интервью пришлось дать десятка три, а фотографии Преференции какое-то время украшали все первые страницы сайтов «Тиградком» под заголовком: «Она погибла, чтобы спасти!», — нас узнали все. Но и Лёню заметили. Великие Дома по достоинству оценили
— Я даже рад, что Винсент вернулся, — произнёс Лёня, задумчиво разглядывая полупустую чашку с чаем. — Он интересный противник.
— Он психопат.
— В первую очередь Винсент — гениальный мастер големов. Я читал отчёты: раньше он считался отличным специалистом, но, видимо, пережитый кошмар помог ему перешагнуть грань гениальности.
— И сумасшествия.
— К сожалению. — Ещё одна пауза, после которой Тыжеумер неожиданно сменил тему: — Как твои дела с Всеведой?
— Отлично.
Не будь Клопицкий тем, кто он есть, он бы услышал пожелание не лезть не в своё дело, однако у старых товарищей имеется абонемент на влезание в душу — таковы правила игры.
— Я слышал, в ближайшее время Всеведу ожидает карьерный рост? — осторожно продолжил Лёня. — Не опасаешься, что ей предложат отказаться от кое-каких связей?
— Веда сказала, что между нами ничего не изменится, — ровно произнёс я. — Но если ты намекаешь на то, что пора опрокинуть по стаканчику крепкого, я согласен.
— Жрица!
Всеведа остановилась, повернулась, с достоинством поклонилась подошедшей королеве и негромко уточнила:
— Будущая жрица, Ваше величество. Возможно.
Они встретились в полутёмном, плавно идущем вниз коридоре, находящемся глубоко под землёй и поэтому весьма холодном. Закутавшаяся в зелёную шаль Всеведа шла по нему в одиночестве, неспешно, словно стараясь запомнить не только путь, но и каждый камень стены, каждую щербинку пола, каждый закреплённый на стене факел. Королеву же, что естественно, сопровождала свита — не менее десяти фат, фей и дружинниц, — которой она знаком велела сохранять расстояние в несколько шагов. После чего взяла Всеведу под руку и, продолжая медленно идти по коридору, понизив голос, произнесла:
— Хочу поговорить о твоём друге.
— Я ждала этого разговора, Ваше величество, — вздохнула фата.
— Твоё положение в Доме может сильно измениться. — Всеслава выдержала многозначительную паузу. — Не хочешь привести личную жизнь в соответствие с новым титулом?
— С моей личной жизнью всё в порядке, — очень и очень спокойно ответила Всеведа, избегая смотреть на королеву.
— Ты уверена?
— Моё положение может измениться, но мой возраст — нет. Даже получив силу жрицы, через тридцать лет я стану дряхлой развалиной, Юра — тоже. Мы вместе встретим старость и вместе умрём. Я давно решила, что будет так, и мне нравится это решение. Я хочу закончить свою жизнь вместе с ним.
— А если я попрошу тебя изменить решение?
— В этом случае нам лучше не идти туда, куда мы направляемся, — твёрдо произнесла вице-воевода.
К Колодцу Дождей, на главную церемонию в жизни фаты Всеведы. Если Источник её не отвергнет — а вероятность подобного исхода составляла ничтожные доли процента, — то меньше чем через час вице-воевода войдёт в число величайших колдуний Зелёного Дома.
Или не войдёт.
— Там, куда мы идём, ты станешь жрицей, — напомнила королева.
— Я не в том возрасте, чтобы расплачиваться за титул счастьем.
— Я спрошу тебя ещё раз, — мягко повторила Всеслава.
— Лет двадцать назад я даже не задумалась бы над этим условием, Ваше величество, но теперь… — Всеведа покачала головой. — Оставшиеся годы я могу прожить как жрица, обладающая огромной властью, или как любимая и любящая женщина. Если это невозможно совместить, я выберу второе.
— Хочешь сказать, что растеряла амбиции?
— Наверное, они постарели вместе со мной.
— Или ты узнала их цену.
— Или так.
Несколько секунд женщины шли молча, рука об руку, думая каждая о своём. А затем Всеслава тихо спросила:
— Это любовь?
— Да, — без колебаний ответила Всеведа. — Я не отдам Юру.
Ещё несколько секунд тишины, а затем королева выставила условия:
— Ты не должна афишировать ваши отношения.
— Да, Ваше величество.
— Официальные мероприятия ты посещаешь в одиночестве, твой друг имеет право присутствовать лишь в том случае, если приглашены другие челы. При этом он находится среди челов, а не рядом с тобой.
— Да, Ваше величество.
— В твоей официальной биографии будет по-прежнему написано, что ты одинокая вдова. Ни ты, ни он не выкладываете ваши совместные фотографии на всеобщее обозрение.
— Да, Ваше величество.
Ещё одна пауза, словно королева раздумывала над следующими ограничениями, однако продолжения не последовало.
— Мы договорились?
— Да, Ваше величество.
За разговором они достигли конца коридора, и здесь, у дверей, Всеслава мягко отстранилась от Всеведы:
— В таком случае поздравляю, жрица. — У фаты перехватило дыхание. — Ты помнишь, что должна войти последней?
Всеведа кивнула, но королева прекрасно видела охватившее вице-воеводу волнение и не обратила внимания на проявленную бестактность.
— Тебя позовут.
И быстро прошла в распахнувшиеся двери. Сегодня — быстро, по-деловому, без той величественности, с которой несколько дней назад сюда входила сияющая красотой и полная надежд невеста.
Свита двинулась вслед, проходящие придворные бросали на улыбающуюся Всеведу быстрые взгляды, но помалкивали, осторожничали, поскольку не знали, о чём королева говорила с фатой, и только шедшая последней Ярина задержалась для тихого разговора:
— Не могу не поздравить с карьерным ростом, дорогая жрица. Даже с карьерным скачком.