Дикие питомцы
Шрифт:
Ты знаешь, что каждый год от заражения крови умирают сорок шесть тысяч человек? – спрашивает он. И это только в Британии.
Ндулу качает головой и делает вид, что стреляет себе в висок.
Впрочем, статистика скорее всего преувеличивает, торопливо добавляет Эзра. Попробуй масло чайного дерева.
Жаль, что нельзя загородить зеркало заднего вида. Он вытаскивает телефон. Вдруг Айрис еще не спит. В Нью-Йорке сейчас пять утра. Айрис уже не в сети, но она прислала ему письмо.
11.11.16 04:58
От кого: irisirisiris@gmail.com
Кому: ezramunroe@gmail.com
Прости, что ворчала. До сих пор не могу уснуть.
Сегодня в метро: одна девушка жаловалась своему другу, что в поезде не протолкнуться. И какая-то тетка начала орать:
Знаешь, такая бабуля из Лас-Вегаса – белые кудряшки, козырек от солнца.
Я только взглянула на нее и сразу поняла, что она ненавидит эту девушку. Не просто как символ, нет, она ненавидела именно ее, конкретную незнакомую девушку из поезда метро. Как будто и правда боялась, что та вот-вот вытеснит ее с места под солнцем. Может, самые опасные люди – это те, которые не понимают, сколько у них власти?
Теперь то, что я должна была сказать тебе по телефону. Возможно, Долли неловко болтать с тобой, потому что ты – ее большой прорыв.
А так же:
1. Simon&Garfunkel: так и не сошлись во мнениях по поводу двенадцатой композиции для «Bridge over Troubled Water», поэтому песен в альбоме всего одиннадцать. Когда Гарфанкель похвалил Саймона за тексты, тот ответил: «Мы с Артуром почти ни в чем не сходимся, но тут он прав, я и в самом деле обогатил его жизнь».
2. Pink Floyd: уходя из группы, их басист заявил, что без него они не имеют права называться «Пинк Флойд» и использовать его надувную свинью в качестве символа группы. Остальные подали на него в суд и выиграли.
3. The Libertines: Пит Доэрти удалбывался наркотой все чаще, и в конце концов Карл Бэрет его выгнал. А когда группа уехала в турне, Доэрти ограбил его квартиру.
4. The Kinks: Ты знал, что они были братьями? В девяносто шестом, когда старшему исполнялось пятьдесят, младший прыгнул на его именинный пирог и объявил себя гением.
5. The Beach Boys: Майк Лав уволил всех музыкантов и теперь ездит на гастроли со вторым составом группы. Фактически он остался единственным бич-боем.
Это я все к чему. Раз у вас все непросто, значит, вы движетесь в правильном направлении.
ххх
Прочтя письмо, Эзра сразу понимает, что она не в лучшем состоянии. Проверяет Спотифай, начинает набирать: Считаешь, слушать серый шум в пять утра – хорошая идея? Потом стирает сообщение. Они уже привыкли именно по Спотифаю определять, как у кого из них на душе. Бывает, Айрис утверждает, что у нее все отлично, а он смотрит, что она сейчас слушает, и сразу понимает, что это не так. Подумав, Эзра набирает: «Представь, что самое страшное может случиться…» Обычно такое помогает, когда она на грани. Но его пугает, что с недавних пор Айрис разучилась облекать свои страхи в слова. Немного поразмыслив, он начинает составлять список вещей, которые она любит. Можно будет после что-нибудь ей послать.
«Гольдберг-вариации BWV 988», «Питер Пэн», арахисовое драже, мармеладные мишки, спички «SWAN», «Нэшнл Джеографик», фланелевые рубашки, шампанское, розы, манга, вязаные носки.
Правда, она говорила, что, когда его нет рядом, они все равно ей не помогают. Подумав с минуту, Эзра начинает писать:
В мире осталось всего пять заливов, где наблюдается биолюминисценция. Там, в каждом литре воды, живут сотни тысяч Пиродиниумов, крошечных динофлагеллятов, от которых исходит прозрачное сине-зеленое свечение. Когда плаваешь в этих заливах, кожа блестит и кажется, что с нее капает свет.
Ну и как там Йоко, освоилась в Нью-Йорке? – спрашивает Долли.
Эзра слишком резко меняет позу, и между лопаток разливается жгучая боль. Они уже несколько недель возят с собой аптечку.
Да, вполне, отвечает он, морщась.
Потом бросает взгляд на лежащий рядом телефон. Тексты песен он записывает в заметки, и от мысли, что Долли могла их прочесть, хочется забиться в уголок. Шутку про Йоко продолжать тоже охоты нет.
Долли не жалует Айрис с самого концерта в Кэмдене. В тот раз они с Нэнси не поняли, что «Ленивых клинков» выпустят на сцену не раньше полуночи, и начали пить еще в шесть вечера. К одиннадцати Нэнси заметила зарезервированные места в ВИП-зоне и велела Айрис содрать с них таблички, пока она постоит на стреме. Выйдя из-за кулис перед самым началом концерта, Эзра обнаружил, что девушки болтают, развалившись на креслах. Айрис даже закинула ноги на спинку переднего сиденья.
Это места для шоу-бизнеса, сказал он.
Ну, значит, придется им потесниться, как и всем остальным, громко заявила Нэнси. Пускай идут на танцпол.
Ща все поправим, заверила Айрис и попыталась переклеить табличку на кресло в заднем ряду.
Когда Эзра вернулся за кулисы, Долли объявила ему, что запрещает Айрис и ее подружке появляться в уборной.
И добавила – они совсем с катушек слетели.
Наутро Эзра передал ее слова Айрис, и та обиделась. А Эзра заявил, что Долли тут винить не в чем.
Могла бы и сама мне сказать, бросила Айрис. Слушай, вы при ней куда вежливее друг с другом обходитесь, и я рада, что она с вами. Но это же не значит, что я обязана ее обожать.
Было бы здорово, если бы ты не ссорилась с единственным человеком, который на моей стороне.
Айрис изменилась в лице. Знаешь, она постоянно твердит мне, что мы с тобой скоро расстанемся. Говорит, в следующие несколько лет ты непременно будешь вести себя, как мудак, а такое не каждая выдержит. И что мне нужно решить, стоит ли игра свеч.
Эзра сунул в рот весь тост целиком. Не хотелось, чтобы Айрис заметила, как эти слова его испугали.
Лукас стаскивает оборудование со сцены, и они начинают торопливо его разбирать. У них всего полчаса. У Эзры саднит горло, непонятно, как он будет петь завтра. Он начинает выкручивать скрепляющие установку маленькие болтики. Зал набит битком – все пришли смотреть хедлайнеров, панк-рок группу, чьи афиши развешаны по всему кварталу. В колонках уже гремят инструментальные версии их хитов. В последний раз ребята ели еще днем – разделили на всех упаковку круассанов. Эзра тянется отключить синтезатор, и перед глазами у него начинают мелькать черные мушки. В голове навязчиво прокручивается их сегодняшнее выступление. Эзре очень хотелось повторить успех недавнего концерта в Брайтоне, а в итоге он, похоже, облажался.
В тот вечер казалось, что все их выматывающие репетиции наконец окупились, воплотились в несколько невероятных минут. Все шло как по маслу, оставалось даже время на импровизацию, на эксперименты со звуком. Эзра вскидывал гитару над головой и с благоговением подносил ее к усилителю, выдавая пронзительные соло. Лукас расплывался в довольной улыбке. И все выступление они подхватывали друг за другом идеи так легко и естественно, что Эзра постоянно забывал, где они находятся.
Зато сегодня они будто угодили в вакуум. Эзра не слышал Лукаса. Макс сбивался с ритма. В студии у них всегда бывало чисто, как в лаборатории, и он привык к мягкому плавному звуку. Но здесь, в «Лидмилле», стоит такой плотный фоновый шум, что его невозможно было перекричать. Эзра глубже заталкивает беруши. Не хватало еще оглохнуть. Но из-за того, что кругом все бушует, а звука при этом нет, кажется, будто он нырнул на глубину. В зале блестят сережки, словно кто-то метнул в толпу горсть шарикоподшипников. Кто-то передает из рук в руки бутылку с пивом. Макс все выглядывает из-за занавеса. Эзра как раз собирается сказать ему, чтобы позвал Харуто за кулисы, но толпа начинает реветь, заглушая колонки.
Идиоты, бормочет Лукас.
Однажды и нас будут встречать так же, орет Ндулу. И выступать мы будем вот эдак – он раскидывает руки в стороны, словно парит.
Эзра, согнув руку в локте, наматывает на нее провода. Ндулу убирает гитары в чехлы. Лукас уносит синтезатор на улицу, там Макс охраняет открытый минивэн. Потом лезет к розеткам, в которые воткнуты усилители, достает гитарные педали, и Макс аккуратно убирает их в коробки. Ндулу складывает подставку дли синтезатора. Лукас пересчитывает кабели, а Эзра тем временем проскальзывает в туалет, чтобы занюхать дорожку.
Он любит закидываться в одиночестве. Контакты дилеров в телефоне сохраняет, называя их городами обитания вместо имен, а в качестве фамилий использует химические элементы. Сегодня, например, Шеффилд Ртуть, припарковав свой серебристый «Приус» возле супермаркета, передал ему на парковке маленький пакетик.
Внутри светло-желтый комковатый порошок. На одного вполне хватит, а вот на двоих уже вряд ли. Если поделишься с Ндулу, придется угощать еще и Лукаса. Поколебавшись, Эзра достает пакетик из сумки. Ощущение, будто втягиваешь носом осколки стекла. Остатки он сует в рот, втирает в десны, а потом моет руки.