Дикие псы
Шрифт:
— Ох, — пробормотал Артем. — Говорил: кофе утром не полезно.
— При чем тут кофе? — ответил Димка. — Это нервное напряжение.
— Я и говорю. А кофеин стимулирует.
— Да ну тебя, — они подхватили Славика, который едва мог передвигать ногами. — Славка, ты идти-то можешь?
— Угу, — промычал тот, вытирая рот тыльной стороной ладони.
— Пошли тогда в машину. Посидишь, подышишь. Они усадили Славика в «Жигули», опустили стекло. Тот навалился на дверцу, задышал жадно, широко открывая рот. Димка наблюдал за ним, стоя чуть в стороне. На всякий случай.
— Знаешь, что я думаю? — спросил он у Артема.
— Ну?
— Я думаю, что этого козла… как его… ну, профессорского босса, надо было бы пристрелить, а не грабить. Вот что я думаю. Артем неопределенно качнул головой.
— Может быть.
— Да не может быть, а точно. Ему наши грабежи, что щекотка, по фигу. А пристрелить — так мало не покажется. Здоровяк подумал:
— А если покажется? Что тогда? Пристрелить еще раз?
— Ну тебя в баню, — Димка усмехнулся.
— Слушай, — спросил вдруг Артем с любопытством. — Вот скажи, тебе… ну, вот… как?
— В смысле?
— Ну… В ангаре два трупа.
— И что?
— Ты как? — Артем смутился. — Ну, то есть я хотел сказать, тебя не тошнит?
— А почему меня должно тошнить? — удивился Димка. — В московских моргах каждый день по тысяче трупов лежит, и я еще ни разу из-за этого не стошнил. Честное слово. Так что за ботинки свои можешь не беспокоиться. С этой стороны неприятностей не будет.
— Да я не про это. — Артем посмотрел на свои ботинки. В этот момент из ангара вышли Костик и Анна. Костик бережно поддерживал сестру за талию. Артем хотел было помочь, но тот остановил его движением свободной руки.
— Я сам. Он усадил девушку на заднее сиденье. Сам устроился рядом, пробормотав:
— Если никто не возражает, я поеду здесь.
— Да ради Бога, — громко ответил Димка, забираясь за руль.
— Я тоже, это… на переднем больше люблю, — пробасил Артем. Ключи болтались в замке зажигания. Витя не стал вытаскивать их. Зачем, когда вокруг ни души? Димка завел машину, нажал на газ, и «шестерка» резво рванула вперед.
— Вот это я понимаю, — пробормотал он. — Движок небось форсированный. Впрочем, ему тут же пришлось сбросить скорость. Слишком разбитой была дорога. Да и на шоссе Димка старался вести машину аккуратно. Как и всякий русский, он уважал быструю езду. До первого тарана, разумеется. Наматывая на спидометр километры, «шестерка» катила к Москве.
— Двести сорок второе? — Жигулов оперся ладонью о конторку общежитской вахтерши, отвернулся, чтобы не встречаться с любопытным взглядом женщины. — Амелин? Жигулов. Слушай, Миша, проверь по базе ГИБДД, кому принадлежат «Жигули-2106», регистрационный номер… — продиктовал номер. — Да, подожду. — Он пытался составить представление о «распределении ролей» в… Это и бандой-то нельзя назвать. Так, шайка-лейка. Не похожи они что-то на бандитов. Действуют слишком опрометчиво, оставили кучу следов. Прояви они побольше жесткости, возможно, ограбление прошло бы быстрее и принесло налетчикам куда больший барыш. — Да, Миша, слушаю… Кому? — ответ обескуражил Жигулова. — Миша, а ты ничего не напутал? Может, номер неправильно записал? — Дежурный повторил ему номер. — Все правильно. Странно. Ладно, Миш, спасибо. — Он повесил трубку, посмотрел на вахтершу, кивнул: — Благодарю вас. — Подумал, спросил: — А… Житков и Ледягин в какой комнате проживают? Вы, случайно, не помните?
— Как же, случайно… Таких забудешь. В тридцать первой они проживают.
— А почему забыть-то не можете? — насторожился Жигулов. — Натворили что-нибудь?
— Так вы ж знаете, наверное, раз приехали? — логично заметила вахтерша и победно взглянула на посетителя. Вот, мол, и мы не лыком шиты.
— У меня профилактический обход, — улыбнулся, разводя руками, Жигулов. — Ознакомительный, так сказать. Я новый помощник вашего участкового.
— Участковый, — с явным осуждением вздохнула старушка. — Кто ж его видит?
— Теперь будете, — пообещал Жигулов. — Так что, вы говорите, случилось?
— У них, что ни день, то бьют кого-нибудь, — заговорщицки понижая голос, сообщила вахтерша.
— Кого, например? — Жигулов достал из внутреннего кармана записную книжку. — Конкретные фамилии можете назвать?
— Ну вот, — старушка ткнула рукой в сторону входной двери. — То вот Ледягина побили. Третьего дня. Они пошли наверх, сковородку с картошкой опрокинули. Убрали, правда, ничего не скажу. Но пятно-то жирное кому пришлось отмывать? Мне.
— Что, — не понял Жигулов, — побили за то, что сковородку опрокинули?
— Нет. Побили-то его еще на улице. Двое каких-то, с бандитскими рожами. Искали, спрашивали. Хотели даже наверх пройти, но я сразу сказала, что вызову милицию. Испугались, ушли. — Жигулову не составило труда догадаться, о ком идет речь. Его давешние «крестнички» постарались. — А потом он заходит, Ледягин, значит, сам белый, что твой снег. А за ним этот… Бодров бежит. И в руках целая стопка долларов. Сама видела. Штук сто, наверное.
— Бодров — это…
— Рыжий такой, — охотно делилась информацией вахтерша. Судя по всему, женщине доставлял удовольствие сам процесс беседы. Ее слушали, и слушали внимательно, что случалось не часто. — Тихий, правда. Молчун.
— Широкоплечий такой, нескладный, да?
— Верно говоришь. А что? Уже и на стороне успели набедокурить? — встревожилась вахтерша.
— Да нет. Если бы набедокурили, за ними бы наряд приехал, — пробормотал Жигулов. — На машине. А я пешком хожу. Та-ак… А Бодрова, стало быть, Мишей зовут? — утвердительно произнес Жигулов, уже записывая имя и фамилию рыжего в блокнот. — Михаилом.
— Нет. Артемом.
— Как Артемом? — озадаченно переспросил Жигулов, но вовремя спохватился. — Ах, ну да, конечно. Артемом. А Михаил, это который из них?
— Михаил? Не ходил к ним такой. Вот Костя Борисов приходил. Хороший мальчик, вежливый. Всегда аккуратненький, в костюме, при галстучке. Ботиночки всегда начищены. Вот. Он, значит, заходил. А больше-то и никто. Никакого Михаила.
— Ну как же? Сестра у него еще…
— Да нету у нас такого, — с легким раздражением воскликнула женщина. — Кабы был, я бы знала. Михаилы есть, но те с других компаний. С ними-то не водятся.