Дикие собаки
Шрифт:
Дайана притихла. Не стала упираться, она действительно женщина. Знает, что к чему.
— Ну и наконец, дорогая, сегодня ты соблазнишь Дохсуна. Разумеется, не устояв против его ослепительного обаяния.
Дайна фыркнула:
— У него-то обаяния не больше, чем у медного котелка. Боец, одним словом.
— Ну а Нюрка, царствие ей небесное, в нём что-то рассмотрела? Не на ровном же месте они чуть амуры не начали крутить? Ты давай, разглядывай его хорошенько, и в койку, пока у него окончательно крышу не унесло. Стерпится, в общем, слюбится. Парень он надёжный, него хорошие перспективы, ты тоже при деле, так что нормальное,
Дайана не стала долго думать. Женщины, они практичные, не то что мы, мужики — вздохи под луной, кувшинки из озера в полночь и всё такое. А у них мозг построен конкретно — будет папа домой носить мамонта или нет. И такого, чтоб больше, чем мужья у подруг приносили. Им нужен самый-самый большой в мире мамонт, тогда только они будут жить с миром в гармонии. Но это лирика. А у Дайаны возраст, ей пора вить гнездо и рожать. А это явно не со мной.
— Хорошо, уговорил. Речистый, сил нет. Как не могла тебе отказать никогда, так и сейчас не могу, — и глазёнки как-то у неё задорно засверкали, ну она такая, да. Задорная и изобретательная. А то что на передок слабовата, это сразу было видно.
— Ну и прекрасно. Как всё сделаешь, приходите за отеческим благословением, я вас отпущу на волю, — и засмеялся, — голубки.
— Ладно, вы тут воркуйте, ты поухаживай за ним, брови ему нарисуй, что ли, а мне пора кой-какие вопросы порешать.
— Не учи меня, как надо мужчин соблазнять, — ответила мне грубиянка.
У меня на сегодняшний день один вопрос всплыл, но тоже типа, по плану. Запустить тот армейский синтезатор, что так чудесно оказался в тайнике у жуликоватого прапора. А проблема одна — картриджи. Я прошел в свой уютный начальственный кабинет и запросил ВК-1017:
— Откуда всю эту химию и картриджи брали раньше? Кто ответственный?
— Реагенты поступали из сто тринадцатого, сто семнадцатого и восемьдесят восьмого узлов. Координатор — ВК-452 из базы транспорта и ремонта.
— Все данные мне на планшет. Укажи, какой телепорт туда ведет.
— Локальный фиксированный телепорт номер семь на транспортную базу. Оттуда до места другой телепорт.
Я тем временем нашёл Ичила, в той же самой лаборатории, где он и был раньше. Шаман уже пришёл в чувство, но вид у него был самый растерянный. В руках он крутил какую-то штуковину. Я сходу наехал на него:
— Ты почему без экзаменов в лаборатории работал? Нарушал, паскудник, технику безопасности!
— Мне дух железного дома разрешил. Он был против, но я поговорил с ним, и он разрешил.
Вот чёрт! Тут ломаешься, понимашь, не покладая рук, ночей не спишь, всякие инородные тела себе в мозг вживляешь, а этот перец обдолбался и уже решил все вопросы. Как всё-таки несправедлива жизнь. Я потащил шамана за собой. Практически в родной дом вернулись. Мы поднялись в приснопамятный кабинет начальника. Ну-с, проверим связь с местным ВК.
— ВК-452, ты здесь? — это я уже вслух к нему обратился.
— Здесь ВК-452.
— Вот и хорошо. Доложи обстановку.
— Работы по плану, замечаний нет.
Ну просто гений маскировки. У нас так на разборе начальник аэродромной службы докладывал всегда, ежели был с глубокого бодуна. А с бодуна он был пять дней в неделю. Оставшиеся два дня он был просто пьян. Тут же, наверное,
— Куда делся третий… э-э-э… аппарат с последнего яруса?
— Вы спрашиваете про УСМП-4000 бортовой номер 88252?
— Я не знаю его номера, но там стоит два аппарата, куда третий делся?
— На УСМП-4000 бортовой номер 88252 улетел начальник базы. Причина неизвестна. До сих пор на базу не вернулся.
— Спиши его. Он не вернётся.
— УСМП-4000 бортовой номер 88252 списан в соответствии с указанием врио начальника экспедиции.
— Вот и хорошо. Сбрось мне на планшет номера добывающих комплексов, и что они добывали.
— Сделано.
Я ещё раз посмотрел на планшетке маршрут и выбрал новую дверь. Это у нас будет узел номер сто тринадцать, фабрика полиметаллических руд. Мы вышли внутри пакгауза, длиной метров тридцати. Я осмотрелся. Не, это не пакгауз, это сарай. Крыша местами зияет дырами, на полу мусор и какой-то хлам. В раскрытые настежь ворота виднелись ржавые листы гофрированного железа, сорванные с крыши. Опять разруха. Мы с Ичилом вышли на свежий воздух. Я глянул на карту — мы находимся в северо-западной части Ойкумены, где-то километров за триста от обжитых мест, в горной долине. Таких долин в горах, насколько я успел рассмотреть карты, миллион, и понятно, что нужную тебе не найти, если не знать, где искать. Однозначно, степняков здесь нет. Не полезут они в горы. Может, есть какие-нибудь горцы, но про это нигде ничего не сказано. Я посмотрел вдоль долины. Хорошо видны заросшие молодым сосняком и высокой травой отвалы породы, понятный пейзаж на месте старых выработок. Сбоку долины примостились какие-то приземистые здания, газгольдеры, трубопроводы, эстакады. Видно, что здесь давно всё остыло, не дымят трубы, не вырываются клубы пара, не грохочет отбойный молоток. Тишина, в общем. Мы пошли в сторону этих строений. Названия, ласкающие мой, привыкший к полной индустриализации слух. Зона экстракции номер один, зона экстракции номер два, зона дополнительной очистки. Бассейн тонких фракций, сортировщик, упаковщик.
Первое здание, прилепившееся к скале, оказалось складом. Тем самым, ради которого мы сюда тащились. Он оказался по завязку забит затянутыми прозрачным пластиком поддонами, с аккуратно уложенными на них брусками металла. Каждый брусок, кроме этого, был запаян в пленку. Понятно, что вся эта машинерия продолжала отгружать продукцию пока все склады не оказались забиты готовой продукцией. Я кинжалом распорол пластик на одном из поддонов, взял в руки тяжеленный металл. Прочитал бирку — цинк 99,99. Пошли дальше. Нашлись вольфрам, олово, свинец, медь, молибден. Когда мы дошли до скальной стенки, обнаружили нормальную сейфовую дверь с шильдиком «Амбар номер два». Попримеряя всяческие ключи, которых у меня уже целый мешок, дверь мы открыли.
Стеллажи ровной линейкой уходят в глубину скалы. Аккуратными группами лежат запаянные в пластик слитки. Палладий, иридий, платина, золото, в общем, чуть ли не вся таблица Менделеева и этого добра сотни тонн. Здесь что, оливиновый пояс, что ли расковыряли? Мы шли по коридору этого хранилища, а я лишь цокал языком. Взял в руки золотой слиток, посветил фонарём. Надпись: «Золото 99,999. Государственный Имперский Банк», номер слитка и замысловатый герб. Ну всё, я теперь типа Крез. Я спросил у Ичила: