Дикие
Шрифт:
– На меня смотри, Хэнсон, - приказал, наблюдая, как малявка стремительно бледнеет, чувствуя, как крупная дрожь сотрясает ее тело, а ладони упираются в грудь. Рот приоткрылся в попытке то ли вдохнуть, то ли вскрикнуть. Брызги крови попали на форму девушки, лицо, волосы, в глазах отражался настоящий ужас, на шее виднелись следы от лап Макгрэгора: синяки, царапины, кровавые потеки.
– Босс, - раздалось неуверенное за спиной, - ты убил…
– Ага, - меланхолично пожал плечами. – Смотри на меня,
– Да, - прозвучало едва слышное, и девушка закашлялась, согнувшись пополам, повиснув на моей руке.
– И что нам теперь…
– Ищите пушера, - снова пожал плечами, поглаживая мелкую по спине. – Только сначала тут все уберите.
Хэнсон застыла. Потом дернулась, отталкивая меня. Пришлось тут же разжать руки и немного отступить. Пугать еще больше новенькую официантку не хотелось. Крис начала выпрямляться и почти встала, когда стон все-таки вырвался из ее груди, глаза сначала расширились, потом закатились и девушка начала оседать на пол.
Я подхватил волчицу на руки.
Видимо, она все-таки посмотрела на то, что осталось от Макгрэгора. Крови, судя по запаху, там было много.
– Говорил же: «не смотри», - проворчал я, хмурясь. Крис была очень бледной. И вся в крови. Отчего-то чужая кровь на девчонке неимоверно раздражала. Может, потому что перебивала ее запах.
– Ты снова обломал нам планы, Макклин, - прокричал Лойд, когда я уже выходил за дверь.
– Пушер – ваш, обещаю, - усмехнулся я.
Когда коридор «Берлоги» остался позади, и я поднялся в офис на третьем, мобильник в кармане снова завибрировал. Я, пожалуй, даже догадывался, кто мне звонит, но отвечать не собирался.
– Вот и на кой черт тебя понесло на склад? – спросил я у мелкой.
Само собой, ответа не последовало.
– А главное, что мне теперь с тобой делать, Кристин Хэнсон?
На остаток вечера пришлось все-таки дернуть бармена из клуба. Джош не был, естественно, особо доволен, но высказать свое недовольство не посмел.
А я вертел в руках зажигалку Люка, старую, потасканную, из Вегаса тех времен, когда меня еще в проекте не было, и вглядывался в сгущающиеся за окном сумерки.
Как-то хреново все вышло.
Очень неудачно.
Ну да что уж там. Макгрэгор давно исчерпал лимит моего терпения, пес, а не волк. Жалкий, трусливый оборотень. Надо, чтобы ребята сегодня же ночью осмотрели его квартиру, потрясли шлюху, с которой он спит, и проверили…
– Все-таки ты торгуешь дурью, сбываешь оружие и толкаешь органы на рынке, - голос проснувшейся Хэнсон заставил меня повернуться.
– Ты забыла про рабство, - убрал я зажигалку в карман, подходя и садясь с ней рядом на диван. – Как ты себя чувствуешь?
– Так, словно на моих глазах ты убил оборотня.
– Могу предложить тебе бренди, - всмотрелся я в лицо мелкой. Она выглядела бледной, все еще была заляпана кровью, но паники в глазах не было. На удивление взгляд оставался ясным.
– И чем оно мне поможет?
– Приглушит окружающий мир, - пожал плечами.
– Нет уж, - девушка отбросила с лица упавшую прядь, оглядела себя. – Предпочитаю оставаться в здравом уме. Скажи, ты… - она тряхнула головой, потом снова посмотрела на меня, - тот оборотень…
– Он все равно бы сдох, - я поднялся на ноги и все-таки прошел к бару. Я не собирался опаивать Хэнсон, но глотка три ей не повредит, что бы она там себе ни думала. В кабинете повисла тишина.
Волчица молчала. Я убрал бутылку и вернулся к дивану.
– Я же сказала…
– Я слышал, что ты сказала, - протянул девушке бокал, помогая подняться. – Пей.
– Но…
– Пей, Кристин, - повторил тверже. Волчица смотрела на меня несколько секунд, а потом все же взяла бокал в руку. Ладонь была ледяной.
Она пила медленно, и все то время, пока пила, я стоял рядом, разглядывая притихшую волчицу. Все-таки пятна крови на ее рубашке почему-то ужасно раздражали.
Остатки бренди Хэнсон опрокинула в себя залпом, сморщившись и зашипев.
– Ненавижу бренди, - проворчала она, спустя несколько секунд.
– Сказала бы раньше, я бы предложил тебе водки, - вернулся к столу. – А теперь нам надо решить, хочешь ли ты ставить собственную стаю в известность о том, что здесь произошло.
– А у меня есть варианты?
– вроде бы насмешливо спросила Хэнсон.
– Детей, стариков и женщин я не обижаю.
– Интересно, и к какой из этих категорий ты относишь меня?
Храбрая маленькая волчица. Я даже готов был ей восхититься, если бы знал наверняка, что это не последствия пережитого полчаса назад стресса. С неприятностями и травмами каждый справляется по-своему… Такую реакцию я тоже уже видел.
– Я думаю, ты знаешь ответ. Так что?
Кристин задумалась на несколько секунд, снова отбросила нетерпеливым, слишком нервным и резким движением прядь волос, а потом спустила ноги с дивана.
– Нет. Не хочу, но… - она оттянула край рубашки… - я вся в крови.
– Сменная форма есть?
– Да, но…
– За той дверью, - ткнул я пальцем мелкой за спину, - душ. Форму принесет кто-нибудь из ребят.
– Сколько я провалялась?
– Около получаса.
– Меня слишком долго нет в зале….
– Ты была на складе, пересчитывала бочки с элем. На кой, кстати, черт тебя туда понесло?
– Никого не было за барной стойкой, Джеймс был занят на кухне, и я…
– А ты точно волчица, а не кошка, Хэнсон?