Дикий мир. Гиены

Извольский Сергей

— Жора, а как у нас машина пропаганды работает? По поводу кипиша на зоне? — неожиданно спросил своего старого знакомого Васильев.

— Нормально хорошо, — прикрыв глаза, кивнул Еремеенко, — удовлетворительно даже. Слухи ходят, конечно, но не критично. Основная версия разошлась без проблем.

— Денис, это ты к чему? — спросил Васильева старший Шнайдер.

— Есть мысль, сейчас изложу. Гоша, а что там народ говорит про то, как нас с продбазой уделали?

— Стандартно, как ночью договаривались. Вояки обуревшие, приехали на броне, вывезли продукты для себя, без спроса. Ты же с нами был, чего спрашиваешь? — поднял свои густые брови Еремеенко.

— Вот.

Вояки приехали. О нашем друге Щербакове пока молчим. Так давайте с вояками и разберемся. Те, которые к нам заезжали в Змеином сейчас находятся. Точно знаю, гости рассказали, — историю про то, кто и как Васильеву дочь привез, все уже знали, так что никто не спрашивал, что за гости.

— Надо только быстро действовать и жестко, иначе друг Щербаков совсем страх и совесть потеряет, — продолжал Васильев, — войну глобальную сейчас устраивать не в наших планах, правильно я понимаю?

— Да помолчи пока! — младший Шнайдер попытался было что-то сказать, но его резко осадил старший и спросил Васильева: — Что предлагаешь со Змеиным делать? Какими силами?

— А вон, — кивнул Васильев на его хмурящегося младшего брата, — вон, чьих людей надо задействовать. Сам же недавно жаловался, что переизбыток и не прокормишь такую ораву. Вояки же без боя не сдадутся, потери по-любому будут. А мы двух зайцев завалим — и Змеиный себе заберем, и количество неблагонадежного элемента проредим. И еще момент один, надо чтобы ты не сам туда людей вел, — бросил Васильев взгляд на младшего Немца, — надо, чтобы кто-то другой, но в авторитете. Мало ли, неудача какая, можно будет свалить все на зэков, которые разбежались. А того кто старшим пойдет, крайним сделать, если что.

Когда Васильев закончил, за столом воцарилось молчание. Молчал даже младший Немец, все порывавшийся до этого слово вставить. Наконец заговорил старший.

— Да. Да, давай так, — сказал он Васильеву, но глядел отрешенно. — Да не, грамотно, грамотно, — обдумывая что-то, пробормотал Шнайдер и покивав своим мыслям.

— И еще, если не получится… — начал Васильев и осекся на полуслове. Но даже не показав недовольство тем, что его хозяин кабинета резким жестом призвал замолчать.

— Получится, — проговорил Шнайдер, опуская руку и повторил, — получится все. Саш, позови гостя моего, пожалуйста, — попросил он брата и пока младший Шнайдер ходил, все закурили.

Вскоре дверь открылась, и следом за Немцем вошел согбенный человек, в обычном армейском камуфляже. Лицо его закрывала черная вязаная шапочка, в которой были грубо сделаны дырки для глаз.

— Представляете, старый знакомый. До вчерашнего дня думал, что его в живых то нет, а эвон как жизнь повернулась, оказывается. Сними шапку свою, друг дорогой, покажись народу, — попросил его Шнайдер и после того как гость выполнил просьбу, все мысленно ахнули.

Перед присутствующими стоял один из измененных мутантов. Его длинные редкие волосы совершенно не скрывали огромное количество шрамов, переполосовающих череп, но самым страшным было не это. Кожа темно-коричневого цвета на лице у гостя была будто стянута к затылку, нос отсутствовал почти полностью, как и ушные раковины, на лбу кожа нависала над глазами, будто после ожога, а сами глаза были антрацитово-черного цвета.

— Знакомьтесь, Виталий. Проходи, дорогой, присаживайся. Сейчас я вкратце расскажу, с какими предложениями ты к нам пришел. И обсудим.

28 апреля, день. Васильева Василиса, Красный Бор

Когда то место на стекле, куда Василиса

лоб прикладывала, нагревалось, девушка делала небольшой шаг в сторону, передвигаясь понемногу. Ей очень хотелось спать, а прикосновение к холодной поверхности стекла немного бодрило.

В небольшой кладовке кабинета химии было тесно и пыльно, зато девушку почти не доставали. Вот только хорошо слышный гул голосов из-за двери часто перемежался взрывами задорного смеха, раздражая. Как только эти две козы пришли в сопровождении парней — молчаливого Жени и Димы, который вроде серьезно себя вел, но от его комментариев всем смешно было, Василиса сразу же скрылась в этой подсобке. Общество ее сейчас напрягало, особенно эти умильные взгляды, которые дурочки на гостей бросали.

Безо всяких мыслей девушка вот уже около получаса всматривалась через мутное и грязное стекло в унылый пейзаж за окном. Внутри у нее было как-то пусто. И очень тоскливо.

Хотелось плакать, но Василиса изо всех сил сдерживалась. Периодически к ней заглядывали то Надя, то Ира, пытались позвать ее с ними посидеть, чаю попить. Василиса отказывалась, с каждым разом все более раздражено. Эту ночь, проведенную в Змеином, она опять не могла заснуть. Несколько раз девушка все же проваливаясь в забытье, но совсем скоро просыпаясь в холодном поту и еще более усталой ото сна. Утром, когда уезжали с базы отдыха, в машине Василиса уснула легко — ей стало спокойней оттого, что она направляется к отцу и скоро все хорошо будет.

И что? Вот приехала она к отцу и ничего хорошо не стало! Сидит с утра в каком-то клоповнике, папа как с утра ушел так больше и не появлялся. А ей в этой вонючей школе просто противно находиться. Ни к чему даже не хотелось прикасаться, все казалось грязным, сальным. Когда принесли обед, девушку вообще чуть не вырвало. Мерзкая каша из макарон, еще и на желтых от времени тарелках! На эту жратву Василиса даже смотреть не смогла, не говоря уже о том, чтобы ее есть. Девушка хорошо чувствовала, как в ней буквально копится раздражение, и если его не выплеснуть, у нее сейчас опять начнется этот мерзкий припадок, когда сердце в горле стучать начинает.

Тут дверь открылась и Василиса обернулась, сощурившись и приготовившись невежливо послать непрошенных визитеров. Но так и застыла с полуоткрытым ртом, широко открыв глаза от удивления. Впрочем, почти сразу опомнившись, девушка постаралась придать лицу нейтральное выражение — в каморку зашла эта стерва, Ольга. И мало того что зашла, так даже не спрашивая разрешения подошла и встала рядом с Василисой, поставив две пластиковых кружки с кофе на подоконник.

— Ай, горячо, — с совершенно невозмутимым видом поморщилась Ольга, дуя на пальцы. Василиса не могла не позлорадствовать, увидев у нее сразу два сломанных ногтя. После Ольга невозмутимо взяла одну из кружек и начала прихлебывать кофе, все еще периодически дуя на горячий напиток.

— Кофе, — кивнула она на кружку Василисе, — попей.

Василиса сначала чуть было не сказала этой сучке, куда ей стоит идти вместе со своим кофе, но сдержалась. А после неожиданно для себя взяла кружку и сделала пару глотков.

Кофе был вкусный и девушки некоторое время пили напиток в молчании.

— Как дела? — посмотрев на Василису, с невинным видом поинтересовалась Ольга.

— Лучше всех, — машинально буркнула девушка в ответ.

— Я почему-то и не сомневалась, — открыто улыбнулась Ольга, — тяжело быть сильной женщиной, правда? Василиса не ответила, а Ольга продолжила: — Ты ведь ни разу не плакала, как это все случилось, верно?