Дикий остров
Шрифт:
Взгляды их встретились. Юнг увидел, какие они удивительные, глаза Светы, — зеленые, дикие и, если поглубже в них заглянуть, тревожные и беззащитные. Димку в жар бросило, и он отвернулся. А снизу вовсю дергали веревку. Как-то странно — три раза дернут, пауза, снова три раза дернут… Сигнал тревоги.
— Что у них там? — спросил Тёма.
— Да они по пояс в воде стоят! А одна истеричка высоты боится, утопить всех хочет.
Тёма потянул страховочную веревку, по которой сигналили тревогу. К веревке
Тёма подошел к самому краю заглянуть вниз, тут же получил в лицо порывам ветра, увидел, что внизу под скалами все в сплошной белой пене, волны летят пятиметровые одна за другой, черное разлилось по небу и подошло вплотную.
Тёма лег на гребень, свесился как мог, руки сложил рупором.
— Эй! Что у вас там?
— …ось…ще…ку, — донеслось снизу.
— Что они хотят? — повернулся Тёма к Юнгу.
— Веревка еще есть у тебя? — усмехнувшись, перевела Света.
Волна накатила, приложила всех троих к стенке, схлынула, а уходить совсем и не думала.
Вода над камнями была им теперь по пояс, так что то и дело приходилось подскакивать на месте, чтобы новой волной не накрыло с головой, а потом приседать и по горло в воде хвататься там внизу за камни. Чтобы не смыло.
Катя побултыхалась так недолго, потом дотянулась до Тартарена, ухватилась за ремень на джинсах и не отпускала. Он обнял Катю, прижал к себе.
Катя была высокой, а все равно доходила Тартарену только до плеча. И на каждой налетавшей на них волне он приподнимал ее повыше, и она повисала на нем, лицо ее выглядывало у Тартарена из-под мышки.
Сбросили со скалы еще одну страховочную веревку.
Крис подплыл, выпрыгнул из воды, поймал конец, очень ловко обвязал себя, затянув хитрый узел на груди.
— Эй, — окликнул его Тартарен, — куда собрался?
— Наверх, — обернулся Крис. Глаза его черные сузились, подбородок вздернулся. Лицо приобрело надменное выражение.
— Ничего не забыл?
Крис проверил узел на груди. Узел был крепок.
— Нет. А что?
— Тут кое-кто остался… — напомнил Тартарен.
Катя подпрыгнула на волне, вынырнула из-за Тартарена. На глаза навернулись слезы, губы шевельнулись.
— Мальчики, не ссорьтесь! — попросила она.
Крис протянул Тартарену альпинистский пояс с пристегнутыми к нему ремнями.
— Ну чего встал как скала. Давай помогай.
— Кому?
— Это на нее надеть надо! И страховку.
— Нет, ребята… — начала Катя.
— Так ты что же… — туго соображал Леша, — собираешься…
— Вот именно, — снова вздернул подбородок Крис.
Тартарен натянул ремни и страховку на упирающуюся Катю.
Катя колотила его кулачками по плечам, кричала:
— Я все равно не полезу по этой проклятой стене…
Тартарен поднял ее. Посадил к себе на плечи.
Крис, подтянувшись на своей страховочной веревке, чуть притиснул Катю к скале и, глядя ей в лицо, нахмурил брови, сказал тихо, но внятно:
— Ногами идешь по скале, руками тянешь веревку. Если сорвешься, тебя удержит страховка. Если посмотришь вниз, увидишь только меня.
— Почему это? — скривилась Катя.
— Потому что я буду идти прямо за тобой.
И, посмотрев вниз, приказал:
— Подсади-ка девушку, Тартарен.
Леша сделал классический жим. Катя едва успела перехватить веревку. Попробовала повиснуть, визжа, но Крис уже был рядом и чуть ниже. Уперся в скалу. Одной рукой держась за веревку, другую подложил Кате под бедра, отчего Катины ноги выпрямились сами собой, она уперлась ступнями в стенку. И тут же оттолкнулась и шагнула вверх. То ли от океана. То ли от Криса спасаясь.
— Так, — крикнули ей в ухо. — А сейчас сделай еще шаг. И тут же на веревке подтянись.
И Катя сделала шаг. Попробовала подтянуться и перехватить веревку повыше. Это у нее получилось. Так они и шли по стенке, преодолевая метр за метром.
Катя вниз не смотрела и не видела, какое сейчас лицо у Криса. А оно было довольно страшным — глаза черные выкатились, губа задралась, зубы стиснутые обнажились. Висеть над пропастью на одной руке, а другой подталкивать девчонку вверх по стене — это не на плечах подругу трясти на рок-концерте.
Тартарена вытаскивали всей командой, как слона из охотничьей ямы.
Когда сбросили ему веревки, отвязав обессилевших Катю и Криса, упавших рядом на камни, вода поднялась внизу настолько, что Лешу колотило о стену как пустую бочку.
Он быстро нацепил на себя ремни, и тут выяснилось, что силу гиганты с античных времен добывать, кроме как из земли, ниоткуда больше не научились. А всякая вертикальная стенка начисто лишает их мощи и координации. Ноги Тартарена скользили и обрывались. Руки застревали на узлах. Протащившись с полметра, он сползал на метр и болтался на веревке над волнами, раскачивался из стороны в сторону как прибитый ветром к скале очень тяжелый воздушный шар.
Пришлось всем впрячься и тащить эту толстую неподъемную «репу», причем Тёма через каждый метр должен был подтягивать все веревки на колышках, а Светкины ругательства могли бы приоткрыть Кате такие таинства мужской и женской физиологии, о которых она пока не догадывалась. Но мешал рев ветра.
Вытащили наконец Тартарена. И отвязали. Повалились на камни. Отдышались. Первым очнулся Юнг.
Подполз к обрыву, услышал, как мощно бьются внизу о стенку волны. Ни груды камней, ни пляжа под водой не видно. Вовремя они убрались.