Дикий остров
Шрифт:
— Вот блин! — Свете надоело все дергать и дергать без толку сушеный лист банана — рванула изо всех сил. Пергаментная ткань с треском лопнула.
— Не так, — мягко остановил ее Дима. — Там есть скрепки. Давай покажу.
Накрыл узкую кисть. Света медленно раздвинула длинные пальцы. Юнг, поглаживая лист ее пальцами, подвел их к скрепке, подшившей лист к каркасу, нагнулся, подцепил скрепку, вынул, снял лист.
— Все равно у вас ничего не выйдет, — тихонько щекотнула она снизу руку Юнга.
— Почему? —
— Не полетит она.
— Кто?
— Эта ваша машина. А если полетит — разобьется. И тот, кто на ней, — тоже.
Как-то странно вытаскивал Юнг следующую скрепку. Обнял зачем-то Свету за плечи и гладил вовсе не лист банановый. Говорил тихо, почти шепотом:
— Полетит. Не разобьется. Надо верить.
— Во что? — шевельнулись губы, и глаза потемнели.
— Не знаю. В то, что в детстве мы все летали.
— Смотря какое было детство.
— Летали. Надо только вспомнить.
— А как?
— Увидишь, — пообещал Юнг и осторожно вынул скрепку.
— Эй, голуби! Вы чем там занимаетесь?
Юнг со Светой отпрянули друг от друга.
Тартарен захохотал. Жариков смотрел снизу вверх, прикрывшись от солнца.
— Гули-гули-гули, — дразнил Леша. — Спускайтесь с небес. Поклюйте плодов природы.
И высыпал из приспособленной под тару сумки Тёмы кучу чего-то похожего на разноцветные мячики. Или груши. Или картошку.
— Что это? — спросил с досадой Юнг.
— Это ты должен сказать. Ты ж у нас ботаник.
— Географ, — побормотал под нос Юнг. — К тому же бывший.
И полез спускаться.
— Ух ты! Сколько тут всего, — восхищенно перебирала Катя собранное Тартареном и Геной.
— Ну да! — гордо топорщил усы Тартарен. — Мы вниз по реке спустились, а там… Всего полно. Шишки лиловые, потом вот эти оранжевые, и другие зеленые, и еще вот такие, на груши похожи. А это такие маленькие апельсинчики, я их видел в Москве в супермаркете. Вон Юнг знает. Как они называются?
Юнг пожал плечами. Отобрал зеленые с фиолетовой чешуей шишки. Желтые авокадо. Оранжевые манго. А синюю, крупную, похожую на помидор ягоду подозрительно понюхал, надавил. Из зеленой мякоти брызнули желтоватые косточки.
— Это где нашел?
— Да их там целая плантация!
— На кусте, на дереве?
— Кусты там вот такие, — ребром ладони в грудь. — Вам по шейку будет.
— Не советую, — коротко сказал Юнг.
— Что?
— Есть эти штуки.
— Это почему же? — не поверил Тартарен.
— Эти растения из пасленовых. Я их не знаю. Могут быть ядовитыми.
— Да ты что… Вон их сколько здесь.
— Я предупредил, — пожал плечами Юнг. Он, честно говоря, был раздосадован бесцеремонностью Тартарена, кричавшего им снизу про голубей, и сейчас слегка злорадничал.
— Хочешь сказать, — взяв в руки помидор баклажанного цвета и повертев его, начал Тартарен, — если я его откушу, тут же концы отдам?
— Ну не сразу, — не удержался Юнг. — Помучаешься.
Тартарен сделал вид, что не поверил. Держа двумя пальцами, изучал. Потом поднес ко рту, повертел и раскрыл рот для укуса.
— Эй! — тихо окликнул его Крис.
— Леша, не надо! — вскрикнула Катя. — Нам хватит. Вон сколько всего собрали.
— Не собрали, а собрал! — опустив запретный сизый плод, гордо сказал Тартарен. — Жариков только пропадать мастер. Куда ты все пропадал-то? К дикарям на свиданку бегал?
— Не-а, — лениво ответил Гена.
— Ладно. — Тартарен чувствовал себя победителем и потому был снисходителен к промахам и слабостям других. — Тут на всех хватит. Можно даже не охотиться. А завтра я еще что-нибудь соберу.
Катя с Крисом переглянулись. В мощном теле Тартарена, в этом прирожденном по виду охотнике дремала душа истового собирателя и земледельца, человека размеренного, хозяйственного и оседлого, тайного законопослушника, фермера и собственника.
Дельтаплану по просьбе Кати дали имя Дак (от птеродактиля и знаменитого гуся).
Дак оказался типом занудным и сварливым. Все время, пока поднимали его на руках и веревках на ближайшую террасу, он скрипел, вздыхал, не предвещая ничего хорошего из дурацкой затеи — заставить летать связку бамбуковых палок и кучу банановых листьев.
Терраса представляла собой довольно ровную дорожку метров десять — пятнадцать шириной. Тянулась вдоль склона сотню метров. Шла под уклон. Если пилот сумеет, приподняв за привязанную под крылом трапецию, разогнать конструкцию достаточно сильно и вывернуть в последнюю минуту к обрыву, а там попасть в восходящий поток горячего воздуха, он, скорее всего, взлетит.
— А если он в поток не попадет? — резонно заметил Тартарен.
— Ну тогда… сами понимаете, — развел руками Тёма.
Дунул ветер.
Дак сокрушенно вздохнул.
— А кто пилот-то? — спросил Жариков.
Ему идея Тёмы с самого начала казалась безумной.
— Он должен быть достаточно легким…
Все посмотрели на жилистого и худого Гену.
— Э-э! Вы чего? Да эта хрень и пяти метров не пролетит — грохнется! Кто придумал, тот пусть и летит.
— …имеющий навыки пилотирования дельтапланов, — продолжил Тёма.
— А_а. Тогда это не ко мне, — улыбнулся сквозь губы Гена. — Я эти штуки только по телику видел. И всегда считал летающих на них за…