Дикий остров
Шрифт:
— Я сам знаю, что изображение будет четким, — раздражаясь, проворчал хозяин. — Я достаточно заплатил, чтоб у меня все было четко и конкретно. И тебе достаточно плачу, чтобы ты понимал, что от тебя требуется.
— Подготовлен план.
— И где он?
— У вас в компьютере.
— Все то же — нападения, драки, надежды на то, что они попадают и разобьются? Мешок тараканов? Вы же видели — ничего из этого не работает.
— Но вы ведь сами запретили убивать, — напомнил в свое оправдание стоявший в тени за креслом.
— Идиот, — не удержался
— Создаю условия, но оставляю шанс на выживание.
— Дальше.
— Все зависит от человека.
— Дальше.
— Но… от него ничего не зависит.
— Почему?
— Потому что он не делает никакого выбора. Ему только так кажется.
— А кто делает выбор?
— Вы.
— Но для этого…
— Мы должны все сделать так, чтобы вам было из чего выбирать.
— Ладно, посмотрим, что вы предлагаете для моего выбора.
Человек в кресле открыл лежавший на коленях ноутбук.
— Чего стоишь? Свободен. Постой. Кофе мне принеси. И не вздумай спать там, понял? Иди.
Почитал, удалил пару строчек. Вписал новые.
Не закрывая ноутбук, взял пульт, выделил рамками лица спящих Кати и Криса. Увеличил изображение. Отодвинул в нижний угол экрана. Проделал ту же операцию с лицом Юнга. Подогнал поближе изображение свернувшейся комочком Светы. Вызвал из памяти компьютера тексты с их анкетами. Почитал, освежил в памяти. Захлопнул ноутбук, постучал пальцем по крышке.
— Ладно, — процедил сквозь зубы, поднимая с подноса чашку кофе, — посмотрим, что из этого выйдет. И учти — провалишься, в два счета окажешься на их месте.
Тот, к кому относилась угроза, мгновенно исчез, не пожав плечами.
3
На скалу рядом с водопадом поднимались по очереди.
Тёма, пробравшийся туда первым на пальцах и носках кроссовок, спускал каждому страховочную веревку, подбадривая девчонок и неповоротливого Тартарена четкими и ясными указаниями — куда ногу ставить и на что опереться.
Наверху, не успев дух перевести, первым делом смотрели вниз, куда теперь спускаться, и вскрикивали, пораженные, каждый по-своему, но с одинаково детским восторгом.
Тартарен: «Блин!», Светка: «Вау!», Катя: «Ой!», Тёма: «Да-а…».
Только Крис удержался от вскриков. А Гене Жарикову все по фигу — не ценил он красот природы. А зря.
Такое только специально можно было придумать: вниз скалы уходят уступами, по ним водичка водопада стекает то мелкими струйками, то широкими полотнищами, а внизу круглая чаша озера с водой непрозрачной, благородного цвета уральской бирюзы и дальше, куда река из чаши течет, — цветущие кроны тропического леса. И над всем этим солнце во все небо. Ведь действительно: «Вау!»
Внизу рядом с падающей водой над озерцом выступом ровная и гладкая плита нависает. Туда и спускались по одному.
Первым Юнг прошел довольно быстро и ловко. За ним Светка попросилась. Они стояли внизу, запрокинув головы, смотрели наверх, а о чем говорили, слышно не было.
Гена Жариков, спустившийся вслед за Тартареном, зря косился на них, чего это они тут потихоньку обсуждали. Юнг и Света тут же разошлись в разные стороны — Светка на воду смотреть с краешка каменной плиты, точно трамплином выдвинутой над гладкой водой озерца, Юнг — обследовать вход в маленькую уютную пещеру — черную дыру во внутренности скалы.
Там под каменным сводом он и услышал странный звук — точно струна лопнула. И тут же следом удар о плиту неловко упавшего тела.
Крис с Катей спускались вдвоем. Наверху только Тёма оставался на страховке. Катю, опоясанную двумя веревками, Крис на руках своих вниз опускал. Если не на руках, то на коленках. Сам изгибался весь в форме кресла или люльки, из рук делал ручки, Катя на все это опиралась и чувствовала себя увереннее и спокойнее.
Стоявшие внизу на площадке наблюдали за этой процедурой вместе, но по-разному. Тартарен, например, слышал, как Гена Жариков бормотнул сквозь зубы: «Вот сейчас они и е…» Он в этом бормотании ничего не понял. А когда сообразил, поздно было.
Метров за пять до площадки Катя, оттолкнувшись от стены, спрыгнула, Крис ее снизу поймал на согнутые колени, тяжесть двоих дернула веревку Криса — и тут раздался тот самый звук лопнувшей струны. Катя осталась болтаться на стенке. Крис полетел вниз — его веревка оборвалась.
У самой земли сумел сгруппироваться, приземлился на четвереньки, смягчил падение, но головой о камень все же ударился, сознание потерял.
Катя сверху увидела лежащего Криса, вскрикнула, про свои страхи мгновенно забыла, отталкиваясь от скалы и снижаясь, спустилась, отстегнула карабин, оттолкнула Тартарена и подскочившего Юнга, голову Криса подняла, положила к себе на колени.
Гладила ему лицо, тормошила, дула в губы и трясла.
— А где все? — сквозь остатки тумана в голове озирался Крис, видя неровную зубчатую поверхность пещерного свода, и стрельчатую арку входа, и отраженный от бирюзового озерца зеленоватый солнечный блик, и Катю, склонившуюся над ним, заботливо поправляющую подушку из Тёминой сумки.
— Разбрелись кто куда, — сообщила Катя.
— Как это — разбрелись? — подскочил Крис и тут же схватился за голову, нащупал здоровенную шишку, засмеялся. — Где я?
— Ложись, тебе нельзя вставать.
— Почему? И… как я оказался в пещере?
— Ничего не помнишь?
— Мы спускались, — нахмурился Крис, — ты соскочила, я тебя поймал. И тут же лопнуло у меня в голове.
— Не в голове. Веревка лопнула.
— Как мог лопнуть альпинистский шнур? — не поверил Крис.
— Вот и Тёма говорит, что не мог. Хотел поговорить об этом, как только ты в себя придешь.
— Уже пришел, — встал на ноги Крис. Постоял, держась за стенку, шагнул, отпустил, пошатнулся, Катя нырнула ему под мышку, руку его закинула себе на плечо, снизу вверх озабоченно: