Дикий вьюнок
Шрифт:
— Тебя велено доставить в замок господина Матриарского, брата Фионы целой и невредимой, а после ждать дальнейших указаний. Но это позже, вначале следует проследить за безопасностью и… пресечь попытки ослушаться.
— Зачем?
Он пожал плечами.
— Не могу знать. Но зато после выполнения этого задания я перейду в высшую линию, — он мечтательно прищурился. — Стану зетом. Так что никому не советую мешать мне выполнять мои обязанности.
— Хочешь сказать, что убежать мне не удастся? — прямо спросила я.
— Не-а, — легкомысленно подтвердил Габрис. —
Честно говоря, его слова я всерьез не восприняла и той же ночью попробовала уйти в очередной раз. Тем более комната оказалась так удачно расположенной — прямо под окном покатая крыша, откуда без труда можно было спрыгнуть на землю за крыльцом. Задний двор, где не ошиваются случайные свидетели. Глупо не попробовать. Что я и сделала.
Раньше я планировала взять одну из лошадей на конюшне, но помня о магической нитке, которая уже подняла тревогу, решила, что предпочтительнее сначала оказаться подальше от таверны, а там уже решить, что делать дальше и каким способом путешествовать. Бегом пересекши двор, я потянулась рукой к калитке… Которая сама собой широко распахнулась прямо перед моим носом.
Прямо за забором стоял Габрис.
— Отличная погода для прогулки, — совершено серьезно завил он, расправляя мятый манжет рубашки, кроме которой на нем висели только не менее мятые штаны. Зато лицо было таким довольным, будто давно уже он так здорово не развлекался.
Попытки побега пришлось отложить на будущее, но зато с тех пор мы много разговаривали. Не так скучно ехать рядом, а следующие несколько дней особым разнообразием не отличались. Только обедать мы останавливались теперь на открытом воздухе, чему были рады все, кроме охраны. Но три круорга молчали, а простые стражники беспрекословно следовали их указаниям.
Вскоре мне, как швее, принялись подбрасывать всю работу по починке вещей. Вначале пришла одна из служанок, которая при стирке разорвала рукав на дорожном пиджаке Фионы. Женщина была настолько испугана, что отказать ей в помощи у меня не хватило духу, потому я сделал все так хорошо, как только умела. Потом ко мне обратился кто-то их охранников. Потом Габрис со своей любимой рубашкой, которую по моему твердому убеждению проще было выбросить, чем вернуть ей приличный вид. Однако по упрямству круорг мне давал фору, потому я просто обрезала лишнее кружево, превратившееся в спутанную бахрому, и вернула Габрису его рубашку в целости и сохранности.
После этого практически каждый привал заканчивался для меня работой, которой раз от разу становилось все больше. Однажды Сатья притащила свое платье с такой крошечной дырочкой, что я не сразу ее разглядела, и повелительно потребовала сделать так, чтобы ни единого следа не осталось. Я не стала огрызаться и просто вышила на месте дырки крошечную желтую уточку, каких вышивают на детской одежде.
Наблюдая за лицом Сатьи, которая вернулась и осматривала качество выполненной работы, Габрис хохотал в голос, но когда она сдержалась и без воплей, ограничившись убийственным взглядом, отошла, круорг тихо и серьезно сказал.
— Поосторожнее. Фиона может быть опасной.
— А ты меня не защитишь? — пересохшим голосом спросила я.
— Не о всего, — отрезал он.
— Да-а? — это было интересно, я посмотрела на него внимательнее. — И на какие действия твои полномочия не распространяются?
— На дикую женскую драку с использованием ногтей и клочков выдранных волос, — с удовольствием ответил Габрис и засмеялся.
— Не дождешься! — уверено завила я и впредь уточек не вышивала. Но надо признать и глупых приказаний со стороны подруг Фионы больше не следовало.
Так шутливо круорг отвечал на все вопросы, так что узнать, насколько далеко он зайдет в защите, не удалось.
В общем, девять дней поездки прошли как один. Засыпая вечером в крошечной безликой комнате, я вспоминала черничный пирог и улыбалась. Все-таки Габрис умел поднять настроение и шуточные перебранки с ним были тем, чем я не занималась со времен, когда рядом была Злата — она была последней, кто вызывал во мне жуткое желание немедленно ее подразнить и вывести из себя!
Утро тоже выдалось обычным. К обеду мы остановились на красивой полянке у крошечного озера с такой зеленой водой, что его поверхность не сразу удавалось разглядеть среди высокой сочной травы.
От стоянки, где расставили походную мебель, я предусмотрительно отошла подальше, тем более от костра шел слишком сильный жар, а мне хотелось прохлады.
Габрис вскоре оказался рядом, привычно разваливаясь прямо на земле. День был удивительно светлый, прозрачный и чистый, как беззаботный смех ребенка. Даже круорг молчал, а он вообще любил поболтать. Особенно попугать меня очередной историей про привычки и обычаи круоргов. Не знаю, где в этих рассказах заканчивалась правда и начиналась выдумка, но я старалась думать, что все эти ужастики измышлены его буйным воображением.
Фиона сидела в походном кресле, закинув ногу на ногу и скучающе смотрела куда-то в сторону. Сегодня смеялись в основном Сатья и Эли, причем наиграно, будто по обязанности, которую никак нельзя избежать. Фиона на их фоне казалась одинокой и отстраненной, будто находилась в другом слое реальности.
— Габрис… — неожиданно спросила я. — А почему они не поженились?
Он проследил за моим взглядом.
— А я почем знаю? Да и не мое дело сплетничать, — недовольно пробурчал он. Мои глаза стали размером с монету — как это не его дело сплетничать? А мне показалось, это единственное занятие, которому он с натуральным восторгом предавался в течение всей нашей совместной дороги.
Мы еще немного посидели, слушая ветер и птичьи трели. Но сегодня меня тянуло на откровенность.
— Габрис… А ты князя давно знаешь?
— Два года, — сразу же ответил он.
— Как вы познакомились?
Габрис внимательно посмотрел на меня.
— Ну, — постаралась объяснить я. — Ты все время повторяешь, что получишь титул с приставкой Зет к фамилии, то есть станешь участником высшей линии. Значит, тебе этого хочется, да? А это князь решает, кто станет высшим, кто нет?