Дикий
Шрифт:
–Что как маленький, не боися, у тебя сопротивление к удару током уже прилично выросло. Не сильно больно будет.
Я вскрыл рукоять, тут Сэнсэй заставил меня совершенно другие манипуляции делать, чем делал при разборке игольника. Но в итоге меня снова шибануло так, что я лежал и дёргался, пуская слюну, из самого неприятного – напрудил в комбинезон. Хорошо, что у него самоочистка автоматическая есть на такие случаи.
–Ну, чуть-чуть не подрассчитал. И не надо так дёргаться, сейчас полечим. Что-то я думал, конденсаторы куда севшее. Ладно, сейчас
По телу прошла волна. Но улучшения не было. Сэнсэй выкинул старую аптечку, достал из пирамиды новую, подключил к моему поясу. Что-то нажал. Прошла ещё одна волна. Руки, ноги перестали сами дёргаться. Но я по прежнему не мог шевельнуться, по всему телу разливалась тяжесть.
–Упс… Ладно, ты до утра пока тут полежи, я тебя утром до подъёма за пятнадцать минут подниму.
И растворился. Уж ты, гад, выругался я про себя. Сэнсэй тут же материализовался:
–Я всё слышу!.. Ладно, ладно, уговорил, буду почаще тебя током бить, чтоб ты таким кисейным не был.
Уснуть я не мог, тело ломило и выкручивало. Лишь ближе к утру я провалился в какую-то дрёму.
–Вставай быстрее. У нас мало времени. Давай крышку закрывай и винтовку к себе привязывай.
Я трясущимися руками закрыл крышку, выполнил привязку. Всё, на полигон пошли. Я оказался в здоровом ангаре, где то там, то сям появлялись пауки. Я их отстреливал. Винтовка стреляла плазмой и, для здешних мест, солидно лягалась. На уровне 5,45 . сюрпризом было то, что хоть пауки и прошивались насквозь, дохнуть не собирались. Приходилось по полмагазина всаживать, а он тут на девяносто выстрелов. Начал отстреливать ноги, тут-то уже знал куда стрелять.
–Что, никак?
–Плохо.
–Вот если бы не срочность, погонял бы я тебя. Смотри.
Передо мной появилась голограмма паука. Где-то в головогруди обозначились какие-то органы.
–Мозг. Или в сочленение ног стреляй. Остальное бесполезно. Понял?
–Попробую.
Снова полезли пауки. Но сейчас было повеселее, я знал куда целиться. Они скрючивали ножки от одного-двух выстрелов. Вот количество пауков увеличилось, вот их целое море. У меня кончаются патроны. Со спины насквозь меня пробили лапы. Вот где заточка хорошая. Комбинезон лезвие копья держал спокойно, а лапы как будто нет, ничего прошивают. Вот и передние пауки подбежали. Моё тело просто разорвали. Я, захлёбываясь криком, вскочил, ударяясь головой об сейф.
–Рота подъём!
–Да пошёл ты, дай отдышаться.
–А там уже твоя Остроухая на твой крик сюда бежит, сейчас её турель расстреляет… - сказал Сэнсэй голосом Матроскина, я рванул к двери.
–Тише-тише, я её пока в каюте дверями заблокировал. Боеприпасы возьми.
Я метнулся назад, закидывая полный рюкзак боеприпасами. Закинул за спину винтовку и рванул на выход.
–Быстрее, быстрее, она двери уже выломала.
–Да чтоб тебя, - выругался я.
–Я вообще не при чём. Зачем орать так было?
Вот гад древний, у кого всё просчитано, не удивлюсь, что Остроухую у последней черты встречу. Так и оказалось, повернув в очередной коридор, столкнулся с аграфкой. Приобняв и развернув в другую сторону, на ходу успокоил.
–Всё нормально, кошмар опять приснился. Я на зарядку, можешь вздремнуть полчаса. И побежал на выход.
Вслед мене понеслись ругательства, сегодня они были особенно грязными.
Я выскочил на улицу и начал нарезать круги перемежающимися силовыми упражнениями. Аграфка сидела около шлюзовой и подозрительно на меня смотрела. Наконец-то закончив упражнения, я пролетел мимо неё.
–Я в душ.
Заскочил в сан. блок.
«Извините, в связи с экономией энергии часть бытовых приспособлений не работает».
Я одел назад комбинезон и активировал очистку тела. Тут за мной спокойно зашла аграфка.
–Ну-ка рассказывай, откуда у тебя новая игрушка?
–Ну, наверное, система дала мне допуск. Как технику ремонтнику.
–А стрелять ты из неё умеешь?
–Вот именно из этой в реале точно не стрелял ни разу. Но у нас на планете что-то похожее было.
–А ничего, что такие только спец. войска использовать могут, и привязку к ней никак не получишь, пока специальную подготовку не пройдёшь, психиатр не подтвердит, что ты не псих и присягу стране не дашь.
–Вот этого точно не знал.
–Как ты привязку получил? – Аграфка стояла в дверях, держа руки в боки.
–Сам толком не понял. Сильно долбануло током, так, что я до утра слюну пускал, а утром привязку к себе провёл, – сказал я, ни грамма не соврав.
Остроухая, долго, прищурившись, смотрела мне в лицо. Я смотрел на неё.
–Лицо у тебя очень красивое, когда ты злишься.
Она опустила глаза и отвернулась, Но я увидел улыбку. Она отвернулась, чтобы скрыть улыбку!
–Ладно, пошли. Топать ещё много.
Топать действительно пришлось много. Когда идёшь куда-то с целью, дорогу не замечаешь. Когда приходится куда-то идти по нужде, или в нашем случае, возвращаться не солон нахлебавшись, дорога тянулась очень долго. Вот, наконец-то те холмы поднялись. Какое-то смутное предчувствие. Я включил системный бинокль, увеличил изображение поезда. Пауки! Следы запутали, которые уходили, а откуда пришли никто не путал следы.
Вскинул винтовку к плечу. Вот я мудак, все обоймы в рюкзаке. Быстро скинул рюкзак, зацепил горсть обойм. И, не глядя, повесил на грудь, откуда срывал их во время виртуальной тренировки. Накинул рюкзак.
–Держись за мной, спину смотри. Левой рукой возьми меня за правое плечо, чтоб я чуял, что ты рядом. И оглядывайся чаще. Как что заметишь, стучи по плечу.
Вот так и начали спускаться. Пауки заметили нас первыми. Но тепереча не то, что давеча. Я одиночными расстрелял десяток. Удары по плечу. Разворот, сзади бежало еще полтора десятка, короткими, как в тире, успокаиваю их.
–Ты хочешь сказать, что первый раз стреляешь с этой винтовки и пауков раньше не видел.
–Не сейчас. Пошли, зачистим всё. За плечо держи.