Дикий
Шрифт:
Боже, это было невероятно. Мы кормили друг друга, были потными от занятий любовью по нескольку раз в день, а когда мы не были вместе, мы просто разговаривали.
Мы говорили обо всем на свете.
Вздох удовлетворенного счастья покинул меня.
Мне нравилось, что она в моем распоряжении, и что мы здесь одни.
Если бы кто-нибудь был настолько глуп, чтобы попытаться отнять это у меня, попытаться встать между нами, он бы точно узнал, насколько я был собственником по отношению к ней. Если бы они попытались причинить боль единственному человеку, который был мне дорог больше, чем сама гребаная жизнь … они бы узнали, что я не боялся ломать кости и проливать кровь.
Мне было все равно, было ли это экстремально.
Мне было все равно, был ли я одержим.
Я чертовски любил ее, и это никогда не изменится.
Я прихватил несколько поленьев для костра и вернулся в хижину. Снова пошел снег, и погода была холодной. Зима и так была чертовски холодной, и в ближайшие несколько месяцев будет только хуже.
Я вошел внутрь, подошел к камину, чтобы добавить еще дров и подбросить их в огонь, затем повернулся и уставился на Лекси.
Моя.
Она все еще смотрела в окно, ветер теперь усиливался и швырял лед и снег в стекло. Я опустил взгляд на ее живот. Уже пятый месяц беременности, и мой ребенок рос внутри нее.
Гордость и собственничество нахлынули на меня, с хорошей дозой стремления защитить.
Моя женщина.
Мой ребенок.
Я подошел к ней и притянул в свои объятия. Долгие секунды я просто держал ее и гладил рукой по спине.
— О чем ты думаешь? — спросил я. Я глубоко вдохнул, вдыхая сладкий аромат шампуня, которым она пользовалась. Мой член подался вперед, но опять же, этому ублюдку не потребовалось много времени, чтобы возбудиться там, где дело касалось Лекси. Все, что мне нужно было сделать, это подумать о ней, и я был готов.
— Просто думаю о том, как далеко мы продвинулись за прошедший год.
Мы проделали долгий путь.
— Но ты счастлива?
— Конечно.
— И ты ни о чем не жалеешь?
Она покачала головой, и самая мягкая, сладкая улыбка осветила ее лицо.
Я наклонился, чтобы поцеловать ее.
— Ты когда-нибудь представляла себя мамой? — Я положил руку между нами на ее живот. Она кивнула.
— Я хотела этого, Диллан.
Я поцеловал ее крепче.
— О чем ты думала, малыш? — Я обхватил ее затылок и прижал к своей груди. Она замерла на несколько долгих секунд, прежде чем заговорить.
— Я думала, что я не одна. — Она отстранилась и посмотрела на меня. — И я увидела себя с кем-то, кто был точно таким же, как я.
Боже, эта женщина могла поставить меня на колени.
— Я видела человека, который был изгоем, у которого никого не было на его стороне, и я хотела быть тем, кто даст тебе что-то большее. Я хотела быть человеком, у которого было больше.
Тогда я действительно упал на колени, задрав ее футболку и обнажил растущий живот. Я целовал ее живот снова и снова, прежде чем прижаться к нему лбом. Я закрыл глаза, не уверенный, что сделал такой ублюдок, как я, чтобы заслужить такую женщину, как Лекси.
— Ты тот, кто сделал меня тем, кем я являюсь сегодня.
Мне было все равно, насколько слащавым было все это дерьмо. Это была правда, и я говорил бы это, пока у меня не кончился бы воздух в легких.
— Ты единственная, кто смогла прорваться сквозь меня и ослабить то дикое качество, которое я крепко держал в себе, как броню.
Она провела руками по моим волосам и покачала головой.
— Мы с тобой оба знаем, что я не укротила ни капли твоей дикости. — Она улыбнулась и продолжила перебирать пальцами пряди у меня на голове.
Но она приручила меня… отчасти. Я мог быть собственническим ублюдком, когда дело касалось ее и ребенка, которого она носила, но до нее мне было насрать на всех и ни на что. Даже на себя.
— До тебя я просто выживал. — Я положил руки по обе стороны от ее живота и поцеловал ее кожу. Она была теплой и такой мягкой. — Ты заставила меня захотеть жить, — прошептал я ей в живот. — Я хочу быть хорошим мужчиной для тебя и хорошим отцом для нашего ребенка.
До Лекси я был просто оболочкой.
— Ты будешь лучшим отцом, Диллан, и ты уже хороший человек для меня. Ты самый лучший.
Я поднялся и обнял ее, прижимая к себе, чтобы убедиться, что она знает, что она в безопасности.
Благодаря Лекси я стал мужчиной.
Я стал настоящим мужчиной с определенной целью.
* * *
Лекси
Мне хотелось улыбнуться заботе, исходившей от Диллана.
Он нес автокресло, в котором сидел наш сын Роули. У него было такое хмурое выражение лица, когда мы шли через продуктовый магазин.
Прошло всего три месяца с тех пор, как у меня родился наш сын, и это была первая поездка с горы в город. Это было время ежемесячных заготовок продуктов, и, хотя Диллан был бы рад оставить нас с ребенком дома, я хотела приехать.
В конце концов, это был мой дом.
— Я могу положить автокресло в тележку, ты знаешь? — Я усмехнулась, увидев, как побелели костяшки его пальцев на ручке, когда он крепче сжал детское кресло.
Пожилая женщина со своим мужем целенаправленно отошли в сторону, пропуская нас, и Диллан хмыкнул.
Когда-то это могло быть моим домом, но не сейчас. Мой дом был там, где были Роули и Диллан. Я оставила все это позади, построила свою жизнь вдали от всего этого.
И когда наши дети подрастут достаточно для школы, станут достаточно взрослыми, чтобы решить, чего они хотят, тогда мы сделаем этот шаг. Мы будем делать то, что лучше для нас, а не то, что думают другие.
Мы пошли пробиваться на кассу, и я почувствовала, что на нас смотрят со всех сторон. И я подняла голову и посмотрела на каждого из них. Я могла бы сказать им что-нибудь, что угодно, но они не имели значения. Ничто не имело значения, кроме Диллана и нашего сына.