Дикий
Шрифт:
Через три дня меня вызвал старпом. Когда зашел к нему, увидел капитана.
Выглядел он как старший брат стармеха, те же густые нахмуренные брови, маленькие глаза, нос картошкой и табло шире моего в два раза. Ну и квадратное тело, они с Гномом были земляками.
Старпом представил меня. Капитан долго и пристально рассматривал моё лицо, наверное, хотел запомнить, я взгляд не отводил, тоже запоминая его будку. Наконец он нарушил молчание:
– Ты, парень, здорово выручил всех нас, видать, не зря тебя Вик, –
Тут он опять кивнул старпому, и тот скинул мне на сетку текст договора.
От старого он отличался тем, что теперь я буду получать одну долю с трофеев, так же как простой абордажник или пилот. Командиры групп получали две доли, помощники капитана три, а капитан пять.
Ещё добавлялась категория допуска по кораблю и разрешение ношения легкого оружия, ну и главное – посещение станций. Всё, трепещите, шлюхи, я лечу к вам.
Подтвердив договор, скинул его обратно старпому.
Тот кивнул и сказал, что я свободен. Попрощавшись, направился к себе в каюту, хотелось побыстрей нацепить игольник, а то хожу с ножиком, как лох. Когда нацепил ствол, то и впрямь почувствовал себя свободным.
Вот что с людями делает смертетворящее оружие.
До станции, как и предрекал Гном, мы добирались месяц. За это время я успел многое.
Пилотские базы изучил, «Хакера» догнал до третьего ранга, поставил на паузу, учу четвертый ранг «Программирование», после этого добью «Хакера» до четвертого. Тут все просто, не имеет смысла учить «хакера», пока у тебя не будет платформы программиста.
С разгоном темпы обучения возросли, и я двигался семимильными шагами. А то так засохнешь, пока будешь учить в фоновом режиме четвертый ранг.
Так как пилотировать я уже мог, уговорил старпома разрешить мне на боте вылетать для демонтажа на трофейный эсминец во время разгонов корабля, у нас на это часов по шесть тратилось. Тот дал добро, и я стал совершать налеты на трофей. Тут я сразу двух зайцев убивал, и запчасти для своей пушечки скручивал, и летную практику получал. Первые два раза со мной находился пилот, а потом я уже летал самостоятельно.
В итоге ствол я довел до ума, выплатив в корабельную казну пять китов за скрученное мной. На станции собирался её толкнуть за 15–20 штук, так что навар будет. Неожиданно пришло сообщение от старпома, он предлагал выкупить её у меня за 17 китов. Я, естественно, согласился, лучше синица в руках, чем утка под койкой.
Наверное, капитан решил восстанавливать эсминец, так его можно продать подороже.
Подлатал трофейный скаф, пришлось менять ему верхний слой, переставил со своего, вместе с бронепластинами. От третьего поколения он отличался лучшей терморегуляцией и более функциональным шлемом.
Успел довести сеансы ускорения реакции до четырех раз в день и 12 секунд пребывания в них. Здорово помогали регенерационные
Ещё ежедневно посещал спортзал, тир пока был закрыт, по причине забитости трюма.
Вот так в трудах и заботах мы и добрались до станции.
На станцию я выходил с первой партией отпускников. На борту всегда должен был оставаться минимальный состав экипажа. Это было непреложное правило всех пиратских станций, чтобы в случае атаки корабль всегда мог присоединиться к обороне станции.
Зол тоже выходил в первой партии, поэтому взял надо мной шефство.
– Я тебе такие бордели покажу, что ты бы сам никогда не нашел, потом спасибо скажешь.
– Зол, давай только без перегибов, я как-то в этом вопросе традиционных взглядов придерживаюсь.
А то я, когда просматривал ту коллекцию, которую ему отдал, такого насмотрелся, не приведи господь.
– Спокуха, братан, я же не извращенец какой-нибудь, – оскалился он и повел меня к лифтам.
Станция представляла собой огромный астероид с пристроенными к нему причальными доками и ангарами для кораблей.
Внутри астероид был прогрызен многочисленными туннелями и залами циклопических размеров, в которых располагались жилые зоны.
Вот в одну из таких зон мы и направились.
В заведении, в которое мы так стремились, сервис был ненавязчив.
В нижнем зале, представлявшем собой небольшой бар, у одной из стен крутились голографические изображения свободных на данный момент работниц, одежды на них было по минимуму, и они постоянно выгибались в соблазнительных позах.
Заказ делался бармену, когда клиент оплачивал аванс, изображение избранницы гасло, а посетитель направлялся на верхние этажи в нужную ему комнату.
Я долго не выбирал, заказал фигуристую блондинку и рванул наверх.
Восстановленный организм каждое утро настойчиво напоминал, что ему чего-то не хватает. У меня и раньше с этим проблем не было, а тут прямо горло подпирает. Можно, конечно, было решить вопрос медикаментозным способом, но док не советовал. Все ручками, ручками, – прикалывался он.
Короче, я дорвался до сладкого. Часов пять вспоминал молодость.
Когда я, удовлетворенный, спускался вниз, связался с Золом по сетке, он, оказывается, уже третий заход делал с новой пассией. Просил меня подождать, он уже скоро закончит.
Я заказал в баре местный аналог пива и, пока ждал, цедил его потихоньку, рассматривая голограммы. А там было на что посмотреть, медкапсулы творили чудеса пластической хирургии, девочки выглядели как на подбор, я прямо-опять заводиться начал.
Зол появился минут через десять, сказал, что у нас по культурной программе теперь посещение спортбара, а дальше как попрет.
В баре мы нагружались планетаркой и смотрели голограмму боев по троеборью. Здесь, оказывается, по нему чемпионаты проводятся. Рубилово было нешуточным, все, что я видел до этого на корабле, казалось теперь бледной тенью.