Дикое племя
Шрифт:
— Еда, Энинву, — тихо сказал Доро.
Она вздрогнула, чуть было не вскочив с места. Неужели она начала глохнуть? Никогда раньше Доро не смог бы приблизиться к ней незамеченным. Но сейчас это не имело большого значения.
Она выхватила хлеб и мясо из его рук. И то, и другое было жестким и сухим. Видимо, такую пищу экипаж корабля ел большую часть пути. Сейчас это было неважно. Голодная, она вмиг разделалась с едой. Доро протянул ей вино, и она залпом выпила его. Свежее мясо, лежавшее на полу, должно быть, было вкуснее, но теперь она контролировала собственное поведение и ничто не могло
— Расскажи мне, что случилось, — сказал Доро, когда она закончила есть.
И она рассказала. Сейчас она нуждалась в отдыхе, но не так сильно, как в пище. Доро заслуживал того, чтобы знать, как умер его сын.
Она ожидала хоть какого-нибудь замечания или действия с его стороны, но он лишь покачал головой и вздохнул.
— А теперь спи, Энинву. Я заберу отсюда Лейла, да и Исаака.
— Но…
— Спи. Ты и так уже засыпаешь. — Он нагнулся и поднял Исаака с постели.
— Так что же с ним случилось? — едва слышно прошептала она.
— Он испытал большое перенапряжение… Впрочем, как и ты. Он выздоровеет.
— Он весь холодный… такой холодный.
— Тебе пришлось бы согреть его, если бы я оставил его здесь. И тебе пришлось бы согреть его именно так, как рассчитывал Лейл. Твоей силы было бы недостаточно, чтобы остановить его, когда он начал бы просыпаться.
И прежде чем она, утомленная и готовая погрузиться в сон, смогла осмыслить сказанное, Доро с Исааком на руках исчез. Она уже не слышала, как он возвратился назад и забрал Лейла, и возвращался ли он вообще в ту ночь, чтобы спать рядом с ней. Она не думала ни о чем.
Лейл Сечс был выброшен за борт на следующий день. Энинву тоже присутствовала на этой небольшой церемонии, которую провел капитан Вудли. Она не хотела этого, но так пожелал Доро. Он сообщил каждому, что она сделала, и выставил ее на всеобщее обозрение. Ей казалось, что он решил опозорить ее, и уже чувствовала, как ее охватывает стыд. Но чуть позже он пояснил свой поступок.
— Это необходимо для твоей же безопасности, — сказал он. — Теперь все находящиеся на борту предупреждены о том, что тебя нельзя безнаказанно обидеть. Мои сыновья были предупреждены об этом дважды. Лейл решил пренебречь моим предупреждением. Кажется, мне так и не удалось вытравить глупость из некоторых своих людей. Он думал, что будет очень интересно понаблюдать за Исааком, изголодавшимся по женщине точно так же, как ты по еде. Возможно, он думал и о том, что после Исаака ему тоже удастся заполучить тебя.
— Но как он смог проникнуть внутрь меня и изменить мои мысли?
— В этом и заключались его необычные способности. У меня были люди, которые в совершенстве владели этим даром и смогли бы полностью контролировать тебя, даже твои превращения. Для таких людей ты была бы всего лишь куском мягкой глины, если бы они стали тобой управлять. Но единственным выжившим из них оказался Лейл. Как правило, такие люди долго не живут.
— Я могу это понять! — сказала Энинву.
— Нет, ты не можешь, — сказал Доро. — Но ты должна.
Она отвернулась. Они стояли на палубе — она могла смотреть отсюда на море, где несколько больших рыб взмывали в воздух и, описывая дугу, ныряли в воду. Она и раньше наблюдала за подобными созданиями,
Она прикрыла глаза.
— Что мы теперь будем делать, Доро? Что ты сделаешь со мной?
— А что я могу сделать с тобой? — усмехнулся он. Затем обнял ее и привлек к себе.
Вздрогнув, она попятилась назад. — Ведь я убила твоего сына!
— И ты полагаешь, что я буду упрекать тебя за это?
Она продолжала молчать и смотрела на него.
— Мне хотелось, чтобы он жил, — сказал Доро. — Но этот тип людей чересчур подвержен опасностям и не живуч… Он произвел всего лишь троих детей. Я хотел получить еще больше, но уверяю тебя, Энинву, если бы ты не убила его и он успешно совершил бы задуманное, тогда я убил бы его сам.
Она опустила голову — видимо, не очень удивившись его словам.
— И ты мог бы это сделать? Убить собственного сына?
— Любого, — сказал он.
Она вновь взглянула на него. В ее глазах застыл вопрос, ответ на который она боялась услышать.
— Я управляю могущественными людьми, — сказал он. — Моими людьми. Беды, которые они могут принести, вырвавшись из-под моего контроля, непостижимы для твоего ума. Каждый отдельный человек, каждая группа людей, которые отказываются мне подчиняться, бесполезны для меня и опасны для остальных моих людей. — Она поежилась, ощутив неприязнь, раздумывая над его словами. Она вспомнила его голос, когда он говорил с ней предыдущей ночью: «Ну так иди же, убей еще раз. Прошло очень много лет с тех пор, когда я был женщиной! » Он съел бы ее душу точно так же, как она — тело его сына. И сегодня он носил бы ее тело.
Она повернулась, чтобы еще раз взглянуть на выпрыгивающих из воды рыб, и когда он вновь притянул ее к себе, она уже больше не отстранялась. Она не испытывала страха, только облегчение. Хотя в глубине ее разума и возникал вопрос, как подобное могло случиться, ответа на него она не находила. Люди никогда не реагировали должным образом, сталкиваясь с Доро. Когда он ничего не делал, они боялись его. Когда он угрожал им, они верили ему, но не было при этом ни жестов ненависти, ни попыток побега.
— Исаак пришел в себя, — сказал он.
— Как он себя чувствует? И как он поборол свой голод?
— Терпеливо ждал, пока он исчезнет.
К ее удивлению, его слова вызвали в ней чувство вины. У нее было глупое побуждение — отыскать молодого человека и извиниться за то, что она не оставила его рядом с собой. Он мог решить, что она была крайне бесчувственной.
— Ты должен подыскать ему жену, — сказала она Доро.
Тот лишь кивнул с отсутствующим выражением.
— Скоро найду, — сказал он.