Дикое сердце
Шрифт:
— Думаешь, я когда-нибудь брошу тебя? — спрашивает он, в его голосе едва сдерживается угроза. — Этого никогда не произойдет. Слишком высокая? Ты всего лишь молодое деревце.
— Пожалуйста, не надо. Меня бросила даже собственная мать. Единственными людьми, на которых я когда-либо могла рассчитывать, были мои бабушка и дедушка, а теперь одного из них больше нет.
— Это то, что беспокоило тебя о нас? Это? Вот почему тебе не понравилось, что я оплатил уход за твоим дедушкой?
Я киваю.
— Ты уйдёшь, и мне снова придется заботиться
— Холли. Детка, — я разочарованно рычу, когда он прижимается ко мне, шов моих джинсов трется о мой набухший клитор. — Ты дополняешь меня. Для меня нет никого другого. Если бы тебя не было в моей жизни, мне не стоило бы жить. Любовь — это даже недостаточно громкое слово, оно не соответствует действительности. Я одержим тобой, ты мне нужна, я хочу тебя всю, в каждый момент с этого момента и до конца времен. Я никогда не покину тебя. Никогда. Ты меня слышишь?
Я смотрю в его глаза, в его ярко-голубые глаза, ищу на его лице любой намек на сомнение, любой намек, который, возможно, он скрывает. Но ничего нет. Когда я смотрю на Варгра, я вижу только вторую половину себя.
Он наклоняется и хватает меня за горло зубами. Нежный, но мощный, как и он.
И я думаю… я думаю, что верю ему. Я верю в нас. Возможно, счастливый конец возможен.
— Сегодня я был слишком близок к тому, чтобы потерять тебя. Ты меня чертовски напугала, — говорит он почти шепотом. Он прикусывает мою нижнюю губу, прежде чем всосать ее в свой рот. Я пытаюсь бороться с ним, но он почти не проявляет никакой энергии.
— Знаю, но я в порядке, — говорю я ему между поцелуями, делая глубокий вдох, погружаясь в это, в этот новый опыт. Кого-то, кто хочет меня. Меня. — Верни мне мои руки, я начинаю терять чувствительность пальцев.
— Только если ты позволишь мне приручить зверя, находясь внутри тебя, — рычит Варгр.
— Ты не можешь дождаться, пока мы вернемся домой? — я спрашиваю.
— Нет, — рычит он.
Он отпускает мои руки, чтобы расстегнуть мои штаны на пуговице, сдвинув их ровно настолько, чтобы войти в меня одним быстрым движением, скользя домой. Мы оба задыхаемся от ощущения, когда он растягивает меня. Я превратилась из болезненно опустошенной в почти переполненную одновременно. Он точно попадает в мою любимую точку. Мои мысли проносятся сквозь пелену удовольствия, пока я изо всех сил пытаюсь не сойти с ума, как он. В том, как он берет меня, нет ничего медленного или мягкого, но я бы не стала этого менять. Он должен знать, что я здесь и что со мной все в порядке.
— Моя, — рычит Варгр, кусая меня за шею и ускоряя темп. Его клыки вонзаются мне в шею ровно настолько, чтобы боль усилила удовольствие, прокатившееся по мне.
— Твоя, — выдыхаю я, мои бедра встречаются с его бедрами при каждом движении.
Деревянный дом вгрызается в мою обнаженную кожу на пояснице. Я уверена, что у меня в заднице останутся отпечатки пальцев от того, как он меня схватил. Это только напомнит мне, что я, кажется, не против того, чтобы он брал
Он вытаскивает одну из моих сисек из-под рубашки, чтобы дразнить и кусать меня, пока не берет мой сосок в рот, посылая волны влаги, перекатывающиеся по его члену, вонзающемуся в меня. Я висну на его плечах, ногти впиваются в его кожу, заставляя его рычать, когда он углубляет свои толчки, мучительно замедляя себя. Я сжимаюсь вокруг него, зная, что мой оргазм приближается, но я просто чувствую его пульсацию, зная, что он снова наполнит меня. Это вызывает еще один поток моего возбуждения над ним
Что-то дикое приходит ко мне, потому что я не могу понять это достаточно сильно или глубоко. Мне нужно, чтобы он отправил это домой. У меня странное, подавляющее ощущение, что он наполняет меня до такой степени, что я буду сомневаться, беременна ли я в течение нескольких недель, потому что он сделал это правильно.
— Мне нужно, чтобы ты кончила на мой член, Холли.
Я думала, что мои соски ужезатвердели, но то, как он говорит со мной порочно, вызывает у меня новую волну озноба.
— Я чувствую, как оно нарастает, Холли. Я хочу, чтобы ты отпустила. Дай это мне. — его глубокий голос, кажется, вибрирует внутри него, его слова посылают сквозь меня волны удовольствия, как и его член.
Первый горячий всплеск его проникновения внутрь меня заставляет мой оргазм сильно обрушиться на меня. Он захватывает мои губы, когда я стону от умопомрачительного удовольствия, пока все, что я могу сделать, это хныкать. Пятна танцуют перед глазами, пока я пытаюсь отдышаться.
Он все еще тверд во мне, даже когда я вздрагиваю от боли, принимая его. Узел все еще опухший, и когда он снова начинает двигаться, я чувствую, как он упирается в мое идеальное место. Меня пронзает новая волна экстаза, и я крепко сжимаю его плечи.
— Мы останемся внутри тебя до конца наших дней, — ворчит он. — Ты никогда не сдвинешься с этого места.
Я рвано вздыхаю, задаваясь вопросом, действительно ли он это имеет в виду. Кажется, у него есть выносливость.
— Еще, — бормочу я. — Заставиь меня кричать.
— Чертовски верно.
Его рука сжимает мой подбородок, когда он снова и снова швыряет меня в дубовую стену. Я открываю рот, и его большой палец скользит внутрь. По мере того, как мое удовольствие нарастает, я кусаю, и его ответное рычание — не боль, а чистое удовольствие. Его тяжелое тело удерживает меня на месте, его член пронзает меня, а мой пот замерзает в ночном воздухе.
Давление нарастает, и я начинаю стонать, затем, когда удовольствие и боль смешиваются, это превращается в крик в моем горле.
— Ещё! — я визжу, словно банши, в его руках. — Ещё!
— Я дам тебе еще, — бормочет он, затем движется быстрее. Сильнее.
Его член, кажется, вырос еще на дюйм, но я знаю, что это невозможно. Он уже набил меня до отказа, места больше не осталось. Я чувствую, как узел привязывает его ко мне, а затем безмолвно кричу в ночь.
Пока его сперма снова наполняет меня, а волны удовольствия проносятся по моему телу, я держусь за него. Он мой, а я его. Пара. Связаны вместе навсегда.