Дикое шоссе
Шрифт:
— Со мной все будет в порядке. — Я положила себе на тарелку полную ложку начинки. — Ничего, немного углеводов и вина помогут справиться с этим.
— Аминь. — Она взяла вилку и подцепила засахаренный батат.
Если повезет, мы все будем слишком заняты едой, чтобы продолжать беседу. А когда с едой будет покончено, я объясню, что у меня невыносимо болит голова, и вернусь в хижину, где забаррикадируюсь в спальне, прячась под одеялом, и, если Истон появится, он обнаружит дверь запертой.
— Итак, Джемма. Вы с Кэтрин выросли вместе, верно? — спросила Лиз.
— Верно. — Я посмотрела на Кэтрин, которая слегка покачала головой, что означало, что она рассказала Грирам о нашем детстве, но не местному бармену.
Я сомневалась, что многие другие люди за пределами нашей семьи знали, как мы росли, потому что делиться этим было нелегко.
— И ты работаешь в лодже? — спросила Лиз.
Я кивнула.
— Только пока я здесь. Кэтрин была так добра, что предложила мне чем-нибудь заняться до Рождества.
— О, я не знала, что ты уезжаешь. Я думала, ты живешь здесь.
— Нет, она не живет. — Истон заговорил прежде, чем я успела ответить. Он, наконец, осмелился посмотреть мне в глаза.
По его глазам ничего нельзя было прочесть. Тон его голоса не был ровным, раздраженным или холодным, он просто констатировал факт.
Я здесь не живу.
Так зачем оставаться до Рождества? Этот вызов не имел значения. Мне больше нечего было доказывать.
Я уже проиграла.
— Я направляюсь в Калифорнию, — сказала я Лиз. — Я просто приехала навестить Кэтрин.
— А. — Она кивнула, и в ее взгляде безошибочно виднелось облегчение. Она считала меня соперницей, хотя Истон преуспел в том, чтобы я выглядела для него незначительной. Лиз подтолкнула Истона локтем. — Я собираюсь покататься на снегоходах в следующие выходные. Хочешь со мной?
— Может быть. В какой день?
— В субботу. Мама с папой вернутся и сменят меня в баре.
Я затаила дыхание, ожидая его ответа. Суббота была нашим днем. По крайней мере, так было до тех пор, пока я не открыла рот и не рассказала ему о маме.
— Посмотрим, как пройдет неделя, — сказал он ей. — Может быть.
Может быть.
Он не сказал «нет».
У меня защипало в носу от подступающих слез, но я сдержала их, сделала большой глоток вина и сосредоточилась на еде.
Разговоры вокруг меня продолжались, легкие, веселые и праздничные. Но вкусная еда потеряла свой аромат. Вино не заглушало боль. И головная боль, о которой я солгала Кэтрин, начала отдаваться в висках.
Только благодаря огромному усилию и многолетней практике мне удалось сохранить легкую улыбку на лице во время ужина. Но когда Джейк упомянул, что-то про десерт через час, я поняла, что моя маска не выдержит остаток вечера.
— Извините. — Я встала из-за стола и направилась в дамскую комнату, закрыв глаза, как только дверь закрылась, и судорожно вздохнула.
Я просто хотела домой.
Но где был мой дом? В Бостоне? В Калифорнии? В хижине?
Ни одно из этих мест не было моим домом. Я была невероятно богата и совершенно бездомна. Самое близкое к дому, что у меня было, — это «Кадиллак», стоящий на улице.
Возможно, пришло время заняться этим и своей жизнью.
Я вымыла руки и дала себе несколько минут, чтобы успокоиться, затем вернулась в гостиную и обнаружила Кэрол и Лидди на кухне, которые убирали тарелки.
— Спасибо вам обеим за потрясающий ужин.
— Не за что. — Лидди улыбнулась. — Не хочешь ли еще вина?
— Вообще-то, я, пожалуй, пойду. У меня ужасно болит голова, и я не хочу портить всем настроение.
— О, нет. — Кэрол бросилась ко мне, чтобы обнять. — Не хочешь ли отдохнуть в гостевой спальне и посмотреть, пройдет ли боль?
— Мои спортивные штаны зовут меня. Думаю, я просто улизну.
— Иди. Мы понимаем.
Лидди подошла и обняла меня на прощание, затем, не возвращаясь в столовую, я сняла куртку с крючка у двери и растворилась в ночи.
Шины «Кадиллака» хрустели по твердому снегу, когда я направляла машину по ухабистой дороге к хижине. На улице было тихо, ни дуновения ветра не шелеста крон деревьев. Черная и беззвучная ночь только усиливала ощущение того, что я была одна.
В машине было слышно только одно биение сердца. На свежем снегу перед домом были видны только одни чьи-то следы. На крючок для одежды можно было повесить только одну куртку.
Аромат Истона витал в воздухе, и я чувствовала его пряный аромат. Я сделала глубокий вдох, так сильно желая свернуться калачиком на диване и заплакать.
Это была не его вина. Истон был мил со своим другом, и ничто из того, что он делал сегодня вечером, даже отдаленно не напоминало флирт. Как типичный мужчина, Истон, вероятно, даже не подозревал о чувствах Лиз к нему.
Желание кричать и причитать было не в его характере. Это была моя проблема.
Еще одно дополнение к моей растущей коллекции.
На глаза навернулись слезы, но я смахнула их и направилась в спальню.
Я поняла, что пришло время уезжать. У меня было такое же чувство в шестнадцать лет. У меня было такое же чувство в Бостоне.
Мое время здесь закончилось. Монтана больше не была для меня местом.
Поэтому я вытащила свой пустой чемодан из шкафа.
И собрала вещи.
Глава 14
Истон
— Вот, я возьму это. — Я встал из-за стола, взял пустую тарелку Лиз, чтобы отнести на кухню вместе со своей.
— О, я могу помочь. — Она начала вставать, но я покачал головой.
— Нет. Ты сиди. Я сам. — С Джеммой что-то было не так, и я искал причину, чтобы уйти из столовой, но не хотел, чтобы это стало очевидным.