Диктатор 2
Шрифт:
– Увы, дела рода Дэвис требуют от меня такого!
– А вам не жалко его? Я ведь привыкла делать свою работу хорошо, и если задамся целью посадить... Все же Азкабан - не курорт, да и состояние рода Крэбб сейчас весьма в плачевном, простите за тавтологию, состоянии. Ну, насколько я знаю...
– продолжала мадам Боунс.
На самом деле сейчас она была почти уверенна в причинах того, почему Питер поступает так с защитником его дочери. Как раз именно из-за нее, из-за Трейси. Интрига-то совершенно простенькая. К кому может обратиться лорд Крэбб за помощью? И что с него за это потребуют? Вот только
– Вы же понимаете, что противопоставлять себя действительному члену Совета Лордов... Да еще по такой мелочи... Да на меня набросятся все, хотя бы из аристократической антиконформистской солидарности!
– Не волнуйтесь, вы будете в попытках очернить Крэбба далеко не одиноки. Так что можете не особо стесняться. И за это я, скажем так, готов списать вам весь оставшийся долг... м-м-м, весь кроме еще одной, на этот раз точно последней серьезной услуги. И да. После заседания вы должны намекнуть лорду Крэббу, что у него есть друзья, которые могут помочь ему. И эти друзья не работают в министерстве... Вам все понятно?
Чем дальше, тем меньше все происходящее нравилось Боунс. Теперь это не просто плохо пахло вмешательством в чужие родовые дела, а отвратительно смердело большой политикой.
– И все равно, я еще не дала согласие на это. Все же поймите, что моя племянница учится на одном курсе и факультете! И если все получиться так, как вы хотите...
– намекнула Боунс в надежде, что Дэвис поймет ее правильно и передумает. Но Питер понял ее совсем по-другому. Будто она торгуется. И повысил ставки.
– Я спишу вам весь оставшийся долг. Под ноль, - предложил он.
– И прикрою Сьюзен от мести Крэбба.
А вот это было уже серьезно. "Расплатиться и стать независимой, это дорогого стоит... Многого... И этого тоже?" Видя, что Амелия плотно заглотила наживку, Дэвис позволил себе короткую усмешку.
– Я могу считать, что мы договорились?
– мужчина встал, отвесил безупречный вежливый, но короткий поклон, улыбнулся и чуть вопросительно поднял бровь.
– Да...
– Амелия чувствовала себя мерзко, но выбор сейчас стоял между недоброжелательностью нищего лорда и свободой от обязательств для нее самой. Выбор легко прогнозируемый, потому что очевидный.
А вот на заседании суда сюрпризы следовали один за другим. Для начала, верховный судья неожиданно занял не как обычно пассивную и стороннюю позицию, а очень сильно вмешивался в процесс. На стороне Крэбба! Сына бывшего Упивающегося Смертью! Нет, конечно, не совсем беспардонно и нагло, но для понимающих людей, которыми сейчас были заняты трибуны, очень даже заметно.
Вторая ошеломляющая истина открылась Амелии тогда, когда в процессе прений за лорда Крэбба... не вступился никто! Трибуны, наполненные чистокровными и полукровками всех оттенков политических воззрений (были в зале и нейтралы, и про-дамблдорские прогрессисты, и крайние консерваторы, по которым Азкабан со времен процессов десятилетней давности плачет), хотя откровенно Крэбба и не топили, но и вступиться не торопились! Лорд Малфой, к примеру, произнес несколько коротких сложных по посылу речей, речь, смысл которых можно выразить в двух словах как: "делайте с Крэббом, что хотите, но привилегии чистокровных не троньте!". Прогрессисты не могли понять, как им развернуть заседание себе на пользу, и что есть их польза здесь
Дэвис поступил безжалостно прагматично. Раз некая Амелия Боунс ему больше ничем не обязана, то и резонов занимать ей такое важное место больше не было. И начать смещение старого главы ДПМ можно с того, что поссорить ее вообще со всеми. От деятельного неодобрения одновременно всех игроков никакой нейтралитет не спасет! "Но ты зря надеешься, Питер, что я сдамся без боя! В конце концов, я уже не та разбитая горем женщина абсолютно без перспектив, какой была десять лет назад! Посмотрим, кто кого съест! Но несмотря ни на что, оплаченную роль следует честно отыграть до конца..."
На фоне осознания надвигающихся проблем смотреть на откровенно жалкие попытки Крэбба хоть как-нибудь защититься, было откровенно печально. Да, ударила она сильно, но ведь и лазейки оставила! В конце концов у Крэбба под боком есть Эрнест МакМиллан! Из древней семьи законников, прославившихся участием в подготовке пакета законов, вошедших в историю как законы Гампа. По сути, государообразующих законов Магической Британии. Неужели нельзя было заранее озаботиться нужной информацией? "А еще лорд!" Хорошо еще, у этого "лорда" хватило ума понять подсказку Амбридж, в противном случае его показательно распяли бы. Конечно, решение лечь под Министерство тоже не без изъяна. Теперь чистокровые антиконформисты его и слушать не будут, но это всяко лучше, чем если бы план Дэвиса удался.
Нехорошо и то, что теперь Крэбб ей - враг. Причем враг "честный", обоснованный и заслуженный ее собственным поведением. "Ведь я спас если не жизнь, то хотя бы здоровье ее единственной племяннице, которая всегда была Амелии как дочь, а в ответ неблагодарная Боунс почти посадила в тюрьму! Причем, ладно бы непредвзято и за дело, но нет - максимально несправедливо за какую-то мелочь!" И он не простит. Она бы сама никогда не простила такого откровенного предательства! Неприятно, но логика событий теперь заставляет в будущем ее как можно сильнее давить Крэбба, чтобы у того не оставалось сил и средств вцепиться (может быть, даже не в фигуральном смысле) в ее собственное горло. В какой-то мере задача Дэвиса отсечь от Крэбба возможных союзников продолжит выполняться, причем даже помимо ее собственного желания. Все признаки отлично проведенной интриги налицо.
Даже снятая с помощью весьма и весьма нераспространенного заклинания чтения по губам фраза, произнесенная в сердцах с досадой себе под нос лордом Дэвис: "Нужно было его все же сажать! За "выбраться из Азкабана" он бы согласился на все что угодно!..." не сильно подняла ее настроение.
– Я буду пристально следить за вами, лорд Дэвис, - так же про себя, одними губами прошептала Амелия. Спина уже достаточно далеко отошедшего в толпу мужчины даже не дернулась, но, благодаря заблаговременно перед каждым серьезным делом выпиваемому Зелью Кошачьего Слуха, тот, к кому обращалась Боунс, все услышал. И сделал для себя выводы... соответствующие.