Шрифт:
Дмитрий Биленкин
Диктатор и время
Мундир диктатора сиял золотом погон, аксельбантов, петличек, выпушек; костюм посла был черен и скромен. Казалось, диктатор находится на освещенной стороне вселенной, а вокруг посла стоит вечная тень. Они были давно и хорошо знакомы, так что наедине могли обходиться без дипломатического этикета.
– У меня есть важное сообщение, - сказал посол.
– Полон внимания, - сказал диктатор.
– Это что еще за ящик?
– Это подарок.
– Предпочел бы долгосрочный заем.
– Алчущий серебра не видит
– Мы древняя нация, и нам известна другая мудрость: копающий алмазы не видит неба.
– А зачем ему небо? Вы меня не проведете. Завтра ваши газеты напишут, что Великий Сын Народа соизволил принять посла, и в коммюнике будет красоваться ваш афоризм. Пожалуйста. Но мы молодая нация, мы предпочитаем деловой язык.
Диктатор сделал едва уловимое движение. Как все властолюбцы, он ненавидел лишь тех, кто был сильней его. Прочих он презирал. Посла он ненавидел.
– Вы хотите возразить?
– Что вы!
– диктатор привычно улыбнулся.
– Кого любишь, с тем не споришь. Так вы говорите - подарок. Что же находится в этом ящике?
– Футуровизор.
– Что, что?
Посол встал, его костлявое тело с хрустом разогнулось, он подошел к массивному ящику на столе, нажал какую-то кнопку, и передняя стенка ящика отошла в сторону. Оттуда глянула панель странного прибора. Небольшой экран придавал ему некоторое сходство с телевизором.
– Ведь вас беспокоят заговоры?
– ласково осведомился посол.
– Нисколько, - отрубил диктатор.
– Народ...
– Народ с вами, с вами! Я читаю передовицы ваших газет, когда хочу побыстрей заснуть. Но вы бы не отказались от возможности знать о готовящемся перевороте задолго до того, как эта мысль появится в голове заговорщиков?
– Объясните, - диктатор проворно облизал вдруг пересохшие губы.
– Этот аппарат, - наставительно сказал посол, - позволяет заглянуть в будущее. О принципе его работы я умолчу - от объяснений еда не делается вкусней. Вы включаете экран. Вот здесь - временная настройка. Предположим, вас интересует, как будет выглядеть та площадь за окном через год - какие там будут висеть плакаты, афиши, ну и так далее. На экране вы все это увидите. Запасные приемно-передающие трубки - они приложены - позволят вам засечь будущее еще в некоторых точках пространства, выбранных по вашему усмотрению. Звук, к сожалению, отсутствует; аппарат принимает только световую информацию. Но, надеюсь, и ее окажется достаточно для...
– Не совсем понимаю, - взволнованно перебил диктатор.
– Допустим, я увижу... О господи, как ты допускаешь такие чудеса! Допустим, я увижу, как вы говорите, будущее. Какая в этом практическая польза? То, что там произошло, уже произошло!
– Нет, вы все-таки не зря владеете этой страной!
– посол чуть было не похлопал диктатора по плечу, но вовремя удержался.
– Вы заглянули в самый корень проблемы. Но дело в том, что на экране отразится естественное будущее. То, которое наступит в силу неконтролируемого хода событий. Если же вы обнаружите, что через год, два, три случится нечто... гм, не совсем приятное, и уясните цепь обстоятельств, приведших к нежелательному результату, то кто вам мешает повлиять на обстоятельства до того, как они возникли? И как только вы внесете необходимые коррективы, будущее тотчас изменится. Опять же за этим вы сможете проследить благодаря футуровизору. Понимаете?
– Так...
– диктатор быстро зашагал по комнате.
– Так... Значит... Ага! Но подождите...
– он круто обернулся.
– Почему же вы сами, в своей стране...
– Потому что у нас демократия, - вежливо пояснил посол.
– У себя мы не можем провести эксперимент в полном объеме.
– Ясно!
– Диктатора охватило то чувство подъема, которое он испытывал при рукоплесканиях толпы. Он распрямился, грудь его сверкнула золотом.
– Благодарю вас от имени народа! Этой услуги мы никогда не забудем.
– Инструкция приложена. Желаю успеха.
Посол откланялся и вышел - серьезный деловой человек без фантазии, которая бы шепнула ему, что для христианина он неплохо справился с ролью дьявола.
Диктатор всегда действовал без промедления, памятуя о том, что пуля лучший аргумент, а она покидает ствол мгновенно.
Но как он ни торопился, он прежде всего проверил, нет ли чего подозрительного снаружи кабинета, и лишь потом освободил аппарат от ящика. Минуты через две остроконечная трубка футуровизора смотрела на площадь.
Диктатор трижды прочел инструкцию и с трепетом перевел рычаг временной шкалы на год вперед. Экран засветился. На нем отразилась та же площадь, что лежала за окном. Так же неистово искрилась брусчатка, прохожие так же жались в скупую тень пальм, так же врезалась в блеклое небо стройная колокольня Святой Марии. Но нет: там, на экране, не было голубей, что сейчас расхаживали по площади, и возле обелиска Независимости стояли не две машины, а одна.
Что такое?! Руки диктатора задрожали. На стене оперного театра не было его портрета.
Он подумал: "А может быть, я захочу отдать приказ, чтобы его не было?" Но прежде чем он это подумал, он уже знал, что никогда этого не захочет.
Ему стало страшно. Сукно мундира облепило спину, как горячий компресс.
Лихорадочным движением он навел аппарат на газетный стенд, находящийся против дворцовых окон, и прибавил увеличение до предела. Площадь отступила за рамку, газетный лист занял весь экран, но от волнения строчки прыгали перед глазами диктатора.
Он приказал себе успокоиться. Он еще не разучился приказывать себе, и строчки успокоились.
В газете были какие-то пустяки. Микрометром диктатор стал переводить счетчик дней назад. Заголовки, аншлаги, клише, карикатуры завертелись, как в калейдоскопе.
Стоп! Статья называлась: "Суд над палачами свободы". Первые же абзацы объяснили диктатору все. "Сейчас, когда мы чествуем освободителей, поднявших восстание против кровавого тирана, полковников Филенсио Граппа, Эндо Сармадо, капитана Хунлея Орка и..."
Диктатор прикрыл глаза. Теперь он знал, когда будет свергнут, кем и как. Прочее его не интересовало.