Диктатор
Шрифт:
«Занят. Если что-то срочное, набери моего секретаря», — так холодно и официально, что мне становится обидно. Всю ночь я реву в подушку, а утром плетусь в университет. Без особого энтузиазма готовлю простенький ужин и вздрагиваю, когда внезапно хлопает входная дверь и на пороге появляется Олег. С чемоданом.
Глава 29
Диктатор
Кажется, я ожил. Почувствовал вкус жизни и азарт. Начал дышать полной грудью и ловить себя на мысли, что постоянно думаю,
Полина меня не напрягает. Ничего не требует, не устраивает истерик и мило краснеет, когда я шепчу ей на ушко грязные словечки. Иногда я злюсь на себя за то, что слишком близко подпускаю ее к себе — и в голову, и сердце. А после того, как из-за похода в торговый центр чуть не похерил важные переговоры, решил, что пора завязывать с этим безумством и брать себя в руки. Ведь я же мужик. Взрослый и зрелый. Поэтому плотно занялся работой и ограничил количество наших с Полиной встреч. А ещё разрывался от неудовлетворенного желания и несколько раз чуть не сорвался посреди ночи, чтобы рвануть к ней.
Я вернулся домой поздно. Уставший и злой. И сразу же почувствовал, как отличаются холодные стены пентхауса от уютной студии недалеко отсюда. В раковине снова гора посуды, в холодильнике пусто, в гостиной гора какого-то тряпья и коробки от обуви. И меня никто не встречает.
Я оглядываюсь по сторонам и впервые осознаю, что этот дом для меня чужой. Абсолютно. Как и женщина, которая лежит в нашей с ней супружеской постели и улыбается, глядя в телефон. И я без сожаления готов уступить Марине пентхаус, лишь бы дала развод и отстала от меня наконец-то, даже несмотря на то, сколько времени мне пришлось пахать, чтобы купить его.
— Привет, а я по тебе уже успела соскучиться, — протягивает она и улыбается. Так искренне, что мне в один миг становится хреново от мысли, насколько она хорошая актриса и что играет она, видимо, уже не первый год. Никогда не думал, что можно так презирать человека, ради которого в прошлом был готов отдать даже свою жизнь.
— К чему эти все нежности, Марина? Ещё несколько дней назад у нас, кажется, была холодная война. — Я иду в сторону гардеробной и открываю дверь. Окидываю взглядом полки с идеально сложенной одеждой и усмехаюсь, потому что это единственное место в нашем доме, где всегда царит порядок. Святилище моей жены.
— Котик, ну я устала от этого молчания и от твоего равнодушия. Да, в последние месяцы я была очень вспыльчива, но это из-за того, что ты стал ко мне равнодушен. А ещё знаешь поговорку: неудовлетворённая женщина — злая женщина? Я хочу вернуть все обратно и очень хочу ребёнка. Олег… ты ведь любишь меня, я знаю.
Я перевёл взгляд на Марину. Все такая же красивая и утонченная. Все такая же кукольная внешность и фигура богини. Длинные ноги и красивая грудь, хоть и не своя. Марина в коротких шортиках, майке и без лифчика. Белая ткань плотно прилегает к телу, словно вторая кожа, и сквозь нее можно разглядеть вставшие соски. Я сглатываю подступивший к горлу ком и борюсь с мыслью: может, ну его все к черту, трахну разок жену и выбью из головы эту малолетку? Но стоит перед глазами появиться образу обнаженной Полины,
Марина все ещё ждет от меня ответ, соблазнительно стягивая с плеч бретельки, а я равнодушно отвожу от нее взгляд и достаю с верхней полки чемодан.
— Ты что делаешь?
— Собираюсь в командировку. Рейс через три часа.
— Командировку? Какую ещё командировку? Олег, перестань держать меня за дуру! Ты почти не ночуешь дома, избегаешь со мной близости и намекаешь на развод! Кто она? Кто та сука, которой от тебя несёт за километр?
— Марина, перестань истерить. Мне кажется, мы с тобой уже давно все решили, — холодно произношу я и равнодушно сбрасываю в чемодан вещи, даже не смотря, что именно попадается под руку. — Если я сказал, что еду в командировку, значит, я еду в командировку. Не устраивай скандал, лучше пойди приберись в квартире.
— У тебя выборы через шесть дней, какая ещё командировка?! — звук ее голоса режет слух. Никогда раньше не замечал, какой у нее противный голос. Да я вообще раньше много чего не замечал! — Нет, я этого так просто не оставлю. Предупреждаю тебя, Олег: если ты опозоришь меня в обществе, если ты…
— Что я? — Я резко разворачиваюсь к ней и хватаю за кисть. — Ты, кажется, забыла, дорогая моя жена, кто спонсирует твои походы в салоны и поездки на шопинг за границу. Хочешь, чтобы лимит на твоей карте уменьшился до средней заработной платы в стране?
— Н-нет. — В ее глазах собирается влага, но это не трогает меня. Ни капельки.
— Тогда будь добра, уйди с дороги. — Я хватаю за ручку чемодан и выхожу из спальни. Возможно, навсегда. Ещё не решил, но у меня будет время подумать. В конце концов, можно развестись, избегая скандала. Я не президент страны и уж точно не телезвезда.
Дорога до студии занимает минут десять. Я специально выбирал жильё недалеко от работы и дома, чтобы в случае чего не пришлось переться через весь город. Какое-то время я сижу в машине и курю, раздумывая, не лучше было бы поехать в гостиницу, чтобы Полина не напридумывала себе чего лишнего и не решила, что у нас что-то серьёзней, чем просто секс.
Малышка определенно не ожидала меня увидеть. Застыла у плиты с удивленным взглядом, не зная, что сказать.
— Я из командировки — решил сразу к тебе заехать, — почувствовал себя полным мерзавцем из-за этой лжи, но совесть мучила недолго, ровно до того момента, когда Полина издала радостный визг и бросилась ко мне с объятиями, распаляя в венах кровь.
Глава 30
Малышка
Это были наши самые лучшие пять дней с Олегом, несмотря на то, что он покидал квартиру рано утром, а возвращался поздно вечером. Он был внимательным, страстным, а иногда злым как черт. Один раз мы даже успели поссориться, правда на следующий день Исаев приехал «домой» раньше, привез бутылку вина и еду из ресторана в качестве извинения. А потом еще несколько часов подряд замаливал свои «грехи».
Я успела наведаться к маме с сестрой, даже оставила им немного денег, так как чувствовала себя виноватой. Потому что, пока жила в роскошных хоромах, одевалась в дорогую одежду и каждый день открывала забитый доверху всякими вкусностями холодильник, мои родные жили в холодной коммуналке и на всем экономили.