Дикторат

Манукян Галина Викторовна

Даже забавно, что жирный сынок казначея не отказался сразу от такого «лакомого куска» с запахом козлиной шкуры. Может, теперь поймет, что чумашка с черными сальными космами не только грязная и вонючая, но к тому же еще проворная, хитрая и со странностями, а, значит, забот доставит больше, чем удовольствий?

Хмыкнув, Эдэр сжал покрепче тонкие запястья пленницы – она и сейчас пыталась трепыхаться. Его рыка и встряхивания за шкирку хватало только на пару пролетов, и опять беспокойное создание принималось изворачиваться, зыркая темными своими, с синеватыми отблесками глазищами так, словно старалась прожечь насквозь.

Гигант

усмехнулся: а ведь с такой станется! Кто знает пределы ее дара? Чумазая девчонка за пару часов пребывания в мегаполисе уже отметиться успела! И это было интересно… А значит надо во что бы то ни стало ее заполучить – чтобы выяснить: чем еще отметили духи соленую, и с какой целью. Ведь у всего есть цель и причина, – считал Эдэр, – даже если ни он сам, ни окружающие этой причины пока не поняли.

Не зря же четыре луны назад помеченный огромной силой паренек ворочал глыбы разрушенного здания. Вроде бы просто подвинулся рассудком и через три дня после того, как обнаружился дар, высох, словно выжатый до жил невидимой лапой, но… В открывшемся лазе Эдэр с отрядом наткнулись на чудом сохранившиеся книги. Чего там только не было: учебники, рассказывающие, как устроен человек, карты и даже яркие изображения прошлых городов!

Жрец мгновенно приказал все сжечь: мол, что духами проклято, принесет беду снова. Но Эдэр утаил кое-что для себя. Да, у него была своя тайна – гигант умел читать на языке прошлых людей. Пусть это было дозволено только жрецам, остальным – строжайше запрещено. Впрочем, желающих особо и не было.

Конечно, Эдэр научился читать не сам. И человек, посвятивший его в эту науку, был еще более вне закона, чем само умение читать… Однако сын командо вел себя осторожно и умел хранить секреты. В отличие от большинства соплеменников ему до всего было дело. Слишком много «почему» бурлило в его душе. Вокруг оставалось столько непонятного – того, что требовало объяснения. Ему хотелось разобраться! А жрецы, казалось, хотели, чтобы никто ничего не понимал. Это раздражало. Предметы, встречающиеся то тут, то там, явно имели иное, далекое от привычного, предназначение. Взять хотя бы странные двери, что за мгновение перенесли «душистую» чумашку чуть ли не на крышу здания.

«Магия помеченной», – шептались остальные. «Вот уж нет!» – понимал Эдэр. Чумашка лишь вернула каким-то образом к жизни то, чем постоянно пользовались прошлые люди. Но те ведь не были магами! Их покарали духи за высокомерие, и только.

Ладно предметы! А как умудрялись прошлые люди строить такие громадины? Почему не падали до сих пор летающие над головами дроны, оставшиеся с конца света? Как, черт возьми, можно заставить металлическую глыбу полететь? И как духи правят землей? Как заставили ее вздыматься и застывать в виде гор? Что, наконец, было за Разломом?

Отец считал вопросы Эдэра блажью. Он говорил, что будущий командо обязан быть сильным и жестоким. Его должны бояться. Вся жизнь Диктората расписана законами, им надо следовать. И не кто иной, как командо со своими отрядами призван контролировать, чтобы законы соблюдались. Если командо станет искать ответы на дурацкие вопросы, и, не дай духи, об этом обмолвится, все поймут, что он слаб и нерешителен. И сразу же найдутся хитрецы, которые приберут к рукам власть. Хуже того – если командо окажется слабым, народ станет заниматься чем захочет, наплевав на закон. Начнется хаос, а ничего страшнее хаоса нет. Другие кланы быстро сообразят, в чем дело, и конец Дикторату!

Командо не имеет права проявлять слабость, жалость или милосердие. Командо мозги нужны, а вот умничать ему не стоит. На то существуют жрецы. Знать тайны и обучать других – их дело. Все это вдалбливалось Эдэру с детства.

Да, он был сильнее сверстников и выше, уже в десять лет у него имелся собственный отряд, чтобы мальчик привыкал командовать и управлять. Один раз Эдэру доводилось гасить мятеж химичей. В результате бунтовщики оросили земли кровью, а молва о жесткости сына командо разнеслась до окраин Диктората. И теперь от боевого клича «Хэйдо» народ вздрагивал повсеместно. Отец был доволен.

Но Эдэр не рвался к власти, просто принимал свое положение как должное: раз духи распорядились, чтобы он родился наследником, значит, так тому и быть. Пока отец правил глоссами, Эдэр следил за порядком в мегаполисе, возглавляя стражей. Это потом, когда он сам станет командо, все сделает по-своему. Наверняка.

* * *

Эдэр приподнял за шиворот чумашку и поставил ее перед Советом:

– Решайте. Я продолжаю настаивать на своем: отдайте ее мне на эти два дня.

Но командо встал и направил указующий перст с чумашки на Амоса.

– Решать тут нечего. Амос выплатил взнос в казну и от наложницы не отказывается. Забирай что положено, Амос.

Юнец победно взглянул на Эдэра. Тот отпустил чумашку, которая вздрогнула при оглашении вердикта, и широко осклабился, не показывая досады:

– Рекомендую привязать. Хотя… все равно сбежит.

Амос поманил чумашку ленивым взмахом кисти:

– За мной, степница.

Та не шелохнулась, таращась себе под ноги. Эдэр подумал, что характера девчонке не занимать. Как и глупости, впрочем. Чего она добивается? Ее продали собственные родители, как не одну сотню других. Пора привыкать.

– Оглохла?! – вскипел Амос. – Следуй за мной, плетей получишь!

Чумашка обернулась на Эдэра, сверкнула черно-синими глазищами, словно обвиняя в чем-то. Затем, презрительно усмехнувшись, пошла за толстяком.

Внешне спокойный, гигант от бешенства был готов разбить на мелкие осколки мраморную плиту под ногами. Черт, да ведь вонючая чумашка действительно смеялась над ним! Как посмела?!

Эдэр сжал рукоять меча, не позволяя гневу выплеснуться наружу. Злой, будто голодный дикобарс, Эдэр поклонился Совету и вышел вон. Отправил своих в обход по мегаполису, а сам зацепился взглядом за фигурку девчонки в грязном тряпье, понуро бредущую вслед за рыхлым, как вчерашняя каша, сынком казначея. Внутри у Эдэра все кипело. Сплюнув, он отправился в таверну у рынка. На входе хлопнул распашной дверцей так, что та, жалобно скрипнув, сорвалась с петель. Посетители тотчас расползлись по углам, как мухи от паука.

– Шерзод, брагу! – рявкнул Эдэр и с шумом уселся за стол.

Две секунды спустя он, нависнув над столом угрюмым утесом, потягивал из кружки терпкую жидкость, обжигающую внутренности и успокаивающую ум.

А ведь был уверен, что помеченную девчонку отдадут ему, сыну командо, без лишних уговоров. Мысленно представлял, как испытывает ее способности в своей тайнице – секретном хранилище, куда собирал хорошо сохранившиеся предметы прошлых людей… Идиот! Отец не поступится законом даже на мизинец, на ноготь от мизинца. Ему ли не знать?