Дилогия об изгоняющем дьявола
Шрифт:
Однажды в это же время Каррас встретил Бога. Это было давно. Но, как покинутый любовник, он помнил об этом свидании.
— Красивое зрелище,— восхищался Дайер.
— Да,— согласился Каррас.— Я стараюсь приходить сюда каждый вечер.
Университетские часы начали отбивать время. Было семь часов вечера.
В семь часов двадцать три минуты лейтенант Киндерман изучал спектрографические данные, подтверждавшие, что краска, соскобленная с птицы Риган, идентична краске с оскверненной статуи. Девы Марии.
А в восемь
В это время лейтенант Киндерман был в кино.
Глава шестая
В среду, 11 мая, они вернулись домой. Риган уложили в кровать, установили замки на ставнях и убрали все зеркала из ее спальни и ванной.
«...Все меньше и меньше работает ее сознание, а во время припадков она полностью отключается. Это новый симптом, и, пожалуй, он исключает истерию. В то же время проявились другие симптомы в области, которую мы называем парапсихологическим феноменом...»
Пришел доктор Кляйн. Он продемонстрировал Крис и Шарон, как следует подключать Риган к питанию сустагеном в период комы. Он показал им специальную трубку:
— Сначала...
Крис заставляла себя смотреть и в то же время не видеть лицо дочери, слушать врача и забыть о словах, произнесенных врачом в клинике...
Но они пробивались в ее сознание, как туман сквозь ветви деревьев.
Кляйн направил трубку в желудок Риган.
— Сначала вы должны проверить, не попала ли жидкость в легкое,— инструктировал он, зажимая трубку, чтобы прекратить доступ сустагена.— Если...
«...Синдром разновидности такого расстройства, которое вряд ли встретишь еще где-нибудь, разве что только у примитивных народов. Мы называем это “сомнамбулическая одержимость”. Честно говоря, мы мало знаем об этом расстройстве — известно лишь, что оно начинается с конфликта или чувства вины, отчего у больного складывается впечатление, будто в его теле находится посторонний разум, душа, если хотите.
Раньше, когда люди верили в дьявола, это вторгающееся существо считалось бесом. В современных случаях это чаще душа какого-либо умершего человека, знакомого больному прежде, которому он может подсознательно подражать — мимикой, голосом, манерами, а иногда даже способен воспроизводить черты его лица. Говорят...»
После того как мрачный доктор ушел, Крис связалась со своим агентом в Беверли Хиллз и безжизненным голосом сообщила, что не будет принимать участие в съемках. Потом она позвонила миссис Пэррин. Но той не оказалось дома. Крис повесила трубку, и ее охватило отчаяние.
Хоть бы кто-нибудь был
«...Есть более простые случаи, связанные с душами умерших. Здесь редко встречаются ярость, сверхактивность или мышечное возбуждение. Однако в большинстве случаев сомнамбулическая одержимость новой, вселившейся личности отличается злобностью и враждебно настроена по отношению к первой. Ее основная цель — разрушить, замучить, а иногда даже уничтожить первую личность...»
В дом доставили несколько смирительных ремней. Крис, усталая и опустошенная, стояла и наблюдала, как Карл привязывал ими руки Риган к кровати. Пока Крис поправляла Риган подушку, швейцарец выпрямился и с жалостью взглянул в искаженное лицо девочки.
— Она выздоровеет? — спросил он.
Крис уловила участие в его голосе, но не смогла ответить... В тот момент, когда Карл обратился к ней, Крис нащупала под подушкой какой-то предмет.
— Кто положил сюда распятие? — возмутилась она.
«...Этот синдром — только проявление конфликта или какой-то вины, поэтому мы и пытаемся выяснить причину. Самый лучший способ в данном случае — гипнотерапия, однако здесь мы не могли успешно ее применить и поэтому выбрали наркосинтез — один из методов лечения наркотиками. Но, честно говоря, опять зашли в тупик».
«Так что же дальше?»
«Время покажет. Боюсь, что теперь нам остается уповать только на него. Мы попытаемся что-нибудь предпринять и будем надеяться на перемены. Пока что придется положить ее в больницу...»
Крис отыскала Шарон на кухне в тот момент, когда та ставила на стол только что принесенную из детской пишущую машинку. Уилли около раковины резала морковь для рагу.
— Шар, это ты сунула распятие ей под подушку? — выпытывала Крис с напряжением в голосе.
— О чем ты? — опешила Шарон.
— Так это не ты?
— Крис, я не пойму, о чем ты говоришь. Послушай, я же тебе говорила еще в самолете: я рассказала Риган, что Бог создал мир, и еще, возможно, о...
— Хорошо, Шарон, я тебе верю, но...
— Я тоже ничего не клала,— проворчала Уилли.
— Но ведь кто-то положил его туда, черт возьми! — взорвалась Крис и тут же накинулась на Карла, открывавшего холодильник.
— Я тебя еще раз спрашиваю: это ты положил распятие ей под подушку? — Голос ее почти срывался.
— Нет, мадам,— спокойно возразил Карл, заворачивая кусочки льда в полотенце.— Нет. В глаза не видел никакого распятия.
— Но этот идиотский крест не мог сам попасть туда! Кто-то из вас врет! Признавайтесь! Чьих это рук дело? — Она вдруг тяжело опустилась на стул и зарыдала, закрыв лицо руками.— Простите меня, ради Бога, простите, я не соображаю, что делаю,— всхлипывала Крис.— О Боже, я ничего не понимаю!
Уилли и Карл молча смотрели на нее. Шарон успокаивающим жестом дотронулась до ее шеи.