Дина
Шрифт:
Зато факт того, что он больше не написал, вновь ранит. Как и то, что так быстро ушел, не обменявшись со мной и парой дежурных фраз.
12
Следующим утром я буквально заставляю себя надеть новый кружевной комплект, а потом еще минут десять стою перед зеркалом, уговаривая насладиться его присутствием на теле. Вот парадокс: белье сидит на мне так же хорошо, как и вчера, но это не приносит мне и толики радости или удовлетворения, призванных задать позитивное настроение на весь предстоящий день.
Вздохнув,
Наверное, все это происходит потому, что Камиль, по большому счету, моя первая большая неудача в личной жизни. Он сумел заинтересовать меня, как ни один из предыдущих партнеров, и стал первым, над кем мне так и не удалось ощутить превосходства. И я, привыкшая к негласному главенству, питаемому уверенностью в собственной привлекательности, словно с размаху влетела в каменную стену. И хотя синяки и ссадины от столкновения уже почти сошли, то здесь, то там до сих пор ноет. Если кто-то не готов состоять в отношениях — это, безусловно, его право, которое не требует дополнительных пояснений, но... Черт, как же иногда хочется получить эти самые пояснения и желательно не только в устной, но и в письменной форме.
«Привет! Сегодня вечером той же компанией встречаемся в боулинге. Ты как?»
Это сообщение от Ильдара приходит, когда я сижу в такси, напоминая о том, что сегодня пятница.
Не имея ни малейшего настроя на веселье, я собираюсь выключить экран, но вовремя даю себе оплеуху. Эй, да что с тобой? Откуда взялась тяга к обесцениванию таких важных вещей, как приятный досуг, дружба, и потрясающее белье, идеально подчеркивающее крепкую задницу? Разве не обидно, что Камиль как ни в чем не бывало ходит в кино и умудряется даже выглядеть замечательно, в то время как ты лишаешь себя дара наслаждения жизнью?
«Напиши, во сколько вы собираетесь. Я немного подумаю, но, скорее всего, приду».
Отправив ответ, я пару секунд сижу без движения, а потом направляю на себя камеру, вздергиваю подбородок и делаю селфи. Оцениваю тон кожи и выражение глаз, удаляю и повторяю манипуляцию снова. На этот раз получается лучше: взгляд уже не такой хмурый и воинственный, и фотография мне нравится.
Видишь, — проговариваю я про себя. — Ты — все так же Дина, уверенная в себе, симпатичная и умная. И ты не можешь отвечать за неразбериху, творящуюся в головах у других. Их проблемы и предпочтения никак не должны на тебя влиять.
Войдя в рабочий кабинет, первое, на что я обращаю внимание — это незнакомый сладковатый аромат парфюма, пропитавший воздух. Второе — это то, что волосы Диляры, сидящей за компьютером, уложены локонами, а лицо накрашено.
— Доброе утро, — спрятав улыбку, здороваюсь я. — Отлично выглядишь.
И нет, прихорошилась она точно не ко дню своего рождения. Он у нее, если меня не подводит память, не раньше, чем через пару месяцев.
— Спасибо, — сухо откликается она, продолжая барабанить пальцами по клавиатуре.
Несмотря на не слишком теплый прием, я чувствую удовлетворение и легкую гордость за нее. Это как раз то, о чем я говорила: она решила сама менять свою жизнь.
Чудеса продолжаются и дальше, когда с наступлением перерыва, Диляра первой покидает кабинет, не проронив ни слова. В зале ресторана ее тоже не находится, из чего я делаю вывод, что обедать она будет где-то еще. Мысленно пожелав ей удачи, я заказываю привычный бизнес-ланч, состоящий из первого и салата, и утыкаюсь в телефон, чтобы изучить статью из курса по продвижению бренда, который не так давно оплатила. Увлекаюсь настолько, что не замечаю приближающихся шагов, и испуганно подпрыгиваю от раздавшегося над столом «Привет».
Подняв глаза, чувствую, как сердце екает. Вчера Камиль не удосужился сказать мне и пары фраз, а сейчас стоит рядом и смотрит так, будто я что-то ему задолжала.
— Привет, — здороваюсь я, машинально расправляя плечи. — Приехал на халявный бизнес-ланч?
Острота вылетает из меня незапланированно. Я совсем не ожидала его увидеть, и ляпнула первое, что пришло на ум.
— Вроде того, — кивает он с легкой усмешкой и трогает спинку стула. — Присяду?
Тысячи вопросов одновременно выстреливают у меня в голове, но вместо поисков ответов на них, я пожимаю плечами. Небрежно так.
— Садись, если угодно.
Телефон мне приходится отложить, потому что Камиль моментально опускается напротив и, подозвав официанта, несколько раз тычет пальцем в меню. То есть он действительно собрался обедать вместе со мной.
— Как дела? — интересуется он, как только Толик уходит. Голову при этом склонил вбок и разглядывает меня так, будто не видел пару лет.
— Хорошо, — балансируя между сухостью и приветливостью, отвечаю я. — Как вчерашний фильм?
Не уверена, что он заслужил проявления хоть малейшего интереса в адрес своего досуга, но сказанного уже не воротишь. Я просто пока не знаю, как себя с ним вести. И в этом, кстати, нет моей вины — просто кто-то подает слишком смешанные сигналы. В один день хочет поговорить, в другой — смотрит на меня, как на чуму, в третий вдруг претендует на совместную трапезу. Биполярное расстройство у него, что ли? Если так, то, пожалуй, стоит поблагодарить боженьку за то, что отвел.
— Главное, что Карине понравился, — отвечает он все с той же легкой полуулыбкой. — Ты же помнишь, что я не большой любитель кино.
Я невольно скриплю зубами. А вот это к чему? «Ты же помнишь»? Может быть, и помню, но предпочла бы забыть.
— Вижу, ты сегодня в хорошем настроении, — не сдержав язвительность, замечаю я в ответ.
— Почему так решила?
— Никак не можешь перестать улыбаться, что тебе не свойственно.
Улыбка на лице становится шире, а глаза, как бы мне не хотелось этого замечать, знакомо теплеют.