Динамо-машина (сборник)
Шрифт:
– Ужвалда, ведь захлебнутся они в банане, он же мокрый… И воздух у них кончится, – едва не упав с узкого карниза, сказала Вика, передав Кувалде даже трёх вшей.
– Проверим, – ответил Ужвалда и выковырнул из банана одну из посаженных первыми вшей. Та была вполне жива: брезгливо и недовольно она барахталась в банановой мякоти. – Они ещё час будут жить.
– Ну уж прям и час, – с сомнением сказала Вика, продолжая чесать себя гребнем и отворачиваясь от людей, шедших мимо корпуса и с интересом смотревших
– Вика, а можно я одну щёлкну? – попросил вдруг Кувалда. – Просто возьму и щёлкну?
– Вошку?
– Да. Очень люблю их щёлкать. Вернее, раньше любил.
– А у тебя что, свои были? – спросила Вика, взбираясь на окно и протягивая Ужвалде одну вошку.
– Были. Когда-то…
– Ваши, африканские народные?
– Нет, уже ваши, русские. – И Кувалда с таким наслаждением на лице положил вошь между ногтей больших пальцев и так умело и смачно щёлкнул эту вошь, а потом вытер пальцы об халат, что Вика невольно прониклась тем же самым чувством.
– У, паразиты.
Ужвалда положил недоеденный банан Фомы на прежнее место – и только успел кинуть в рот и проглотить вошек, что протянула ему Вика в форточку, как в палату вошёл Фома. Ещё не видя Вики, тот сказал:
– Паникёр ты, Кувалда, совсем дяде Лёше не плохо. Плохо ему дома настанет. Если б ты его жену видел… Диавол, вот есть диавол, и ни грамма водки…
Но тут Фома увидел Вику, подошёл сразу к окну и расплылся в улыбке.
– Какие новости? Как анализы? – тут же спросила Вика.
– Скоро, Вика, теперь уже точно всё скоро, – радостно сообщил Фома. – Анита Владимировна поняла, видно, что прежние её средства малоэффективны, и вот теперь родители по её совету купили мне какие-то суперуколы. Так что теперь я тут точно долго не задержусь. Вчера и сегодня уже впороли.
– А Ужвалде?
– Нет, – вздохнул Фома. – Я просил и ему комплект купить, но они отказались, да ещё и Аниту на меня натравили.
– И правильно. Вот добрые люди. Я и сам поправлюсь, я вообще ведь почти ничем не болею. Но это лучше, чем, как ты, помирать после этих уколов. Дудки вам. Вот, – сказал Кувалда и подмигнул Вике.
– Что, плохо было после уколов? – тут же тревожно спросила Вика у Фомы.
– Ой, плохо. Всё, думаю, капец ему наступил, – сказал Кувалда, но тут же замолчал, потому что Фома к нему грозно повернулся.
Вика только что-то ещё хотела спросить, как в бокс вошла врач Анита Владимировна.
– Я кому сказала лежать! Сколько за лекарство денег заплатили, а вы игнорируете лечебный процесс! – с гневом прокричала она. – На кровать сейчас же! Почему не лежите? Почему вместо вас какие-то бананы на кровати валяются? Выбросьте сейчас же!
Фома молча взял свой откушенный банан, утыканный вшами, нацелился им в урну в самом углу бокса, но тут Вика как закричала с той стороны окна:
– Не надо, Фома, не выбрасывай! Не надо!
– А вы, девушка, вообще отойдите от окна и постарайтесь сюда не приезжать, – повернулась к ней Анита Владимировна. – Вы что, не понимаете, совсем как маленькая, что ему ваши визиты только во вред? Он не лежит на кровати, как ему положено, – и всё из-за вас! Что вы всё под окном крутитесь?
– Да? Из-за меня?..
– Да! – В этот момент Анита Владимировна напоминала железного крокодильчика застёжки своей бирки с именем, что острыми зубами вкусился в край её кармана.
Фома сел на кровать и положил банан на тумбочку.
– Будьте добры, Анита Владимировна, девушку зовут Вика, и мне бы не хотелось, чтобы на неё кричали. Если в чём-то виноват, то только я. Поэтому я разрешаю вам сделать мне любой укол на ваше усмотрение.
Анита Владимировна была врач, и у неё до сих пор не было мужа. Она схватилась за переносицу под очками, сказала что-то вроде «Ну уж!» и быстро вышла из бокса.
– Что с ней? – спросил Ужвалда.
– Думаю, мы всё уладим. Плохо, что она мочалки не вяжет, мы бы и с ней общий язык нашли. Ничего, Вика, ты, главное, не волнуйся, ладно? – и Фома снова подошёл к окну.
– Ложись, Фома, срочно ложись! – Вика захлопала руками по стеклу. – И съешь банан, съешь, пожалуйста.
– Съешь, чего добро будет пропадать, – подхалимским голосом проговорил Кувалда.
– Может, ты съешь? А я что-то не хочу. Я всего один раз вроде и откусил, – предложил Фома Кувалде.
– Нет, он уже съел, и ты съешь, – настаивала с улицы Вика.
– Да что ж вы ко мне все привязались! – в сердцах воскликнул Фома. – Одна пришла «ложись», эти тут со своим бананом пристают.
– Это твой банан… Ну Фома, маленький, хорошенький, ну съешь! – Вика готова была расплакаться.
– Грех бананы выбрасывать. А не доедать – ещё больший грех, – вдруг раздался трубный голос, в котором Фома не сразу узнал голос Ужвалды. – Духи банановых деревьев рассердятся – и покарают тебя. Они протянут к тебе свои руки с того самого места, где эти бананы выросли, и достанут, где бы ты ни находился, схватят за шею, начнут трясти – и вытрясут из тебя твой мятежный дух!
– Верю, верю, – быстро проговорил Фома. – Ужвалда переигрывает.
– Ты откусил, ты и доедай!
– Вот зануда, – сказал Фома и в два хапка съел чудодейственный банан.
– Молодец, Фома! – Давно уже Фома не видел на лице Вики такой радости, а что было этому причиной, понять не мог. То, будто бы ей было просто приятно, что Фому переупрямили, – не могло быть правдой. Фома очень хорошо знал Вику, поэтому он решил, что просто это новое лекарство действует на него таким образом, и всё дело в нём, в Фоме.