Династия Рейкхеллов

Скотт Майкл

Лайцзе-лу кивнула, как показалось, со слепой готовностью.

Мажордом не понял, что на самом деле она не согласилась с его условиями.

— Ну, — сказал он наконец, — я думаю, что до беды не дойдет.

— Пожалуйста, Кай, — сказала она умоляюще и дотронулась до его руки.

Он вспомнил легенду о каменном драконе, который растаял, и почувствовал себя таким.

— Хорошо. Но сначала я должен подговорить с мисс Сарой.

— Ты найдешь ее в столовой, — сразу же сказала Лайцзе-лу. В ее манере держать себя проявилась решительность. — Я встречу тебя через четверть часа у Коралловых ворот. Носильщики

моего паланкина не должны надевать форму дома Сун, потому что тогда меня будет очень легко узнать.

Кай кивнул и поспешил в павильон.

Для маленькой женщины Сара Эплгейт имела чудовищный аппетит, но никогда не прибавляла в весе. Она сидела, опуская в суп ханчжоу из морских водорослей клецки с печенью, и ела его с наслаждением.

— У вас будет расстройство желудка, — сказал Кай, подойдя к ней.

— Следи за собой, — сказала она ему, употребив американское выражение.

— Я этим не страдаю, — последовал ответ. Потом он рассказал ей о своем разговоре с Лайцзе-лу, пропуская только упоминание об Обществе Быков.

— Эта девушка! — сказала рассерженная Сара. — Она может провести тебя вокруг своего мизинца.

Он робко улыбнулся.

— Он самый прекрасный из всех пальчиков, — сказал он.

— Ты обещал взять ее ко двору?

— Ну, я согласился. Я не назвал бы это обещанием.

— Тогда я ничего не могу сделать, чтобы остановить вас обоих. Очень хорошо. — Она стукнула изогнутой широкой фарфоровой ложкой по выложенному кафелем обеденному столу, чтобы усилить свои слова. — Гнев Сун Чжао обрушится на твою голову и на голову девушки. Не на мою. Я думаю, что ты потерял здравый смысл, если когда-нибудь его имел.

Это озадачило Кая.

— Почему Сун Чжао должен сердиться? Девушка поступает так, как ей хочется, об этом мы знаем все, и он обращается с ней скорее как с деловым партнером, чем как с дочерью.

— Тем не менее она — его дочь, — сказала Сара строго, потом сделала паузу, чтобы проглотить ложку дымящегося супа. — Она заявляет, что ее отец запретил ей идти с ним ко двору, но он не запретил ей идти самой. Формально она, может быть, права. Она почти всегда права в таких делах. Но он будет разъярен, если она станет источником беспокойства и унизит его. Конечно, Дэн Дин-чжань его друг, но он потеряет свой авторитет, если будет поставлен в затруднительное положение в присутствии двора.

— Я сам буду там, — сказал Кай. — Я буду стоять рядом с ней, я не позволю ей сорваться.

— Ты? — Сара засмеялась. — Друг мой, ты гудишь, как тот мифический Пань-гу, заполнивший все пространство между небом и землей. А Лайцзе-лу так чутка, как птица-богиня, обитающая в бамбуковых рощах. Она ведет себя так, как ей заблагорассудится, и она сделает все, что задумала, прежде чем ты опомнишься. Но хватит! Мое дело предупредить тебя. Ступай, не мешай мне наслаждаться супом!

Кай вышел из павильона и вызвал шестерых носильщиков, предупредив их, чтобы они не надевали форму и оставались в своих плотных серых хлопчатобумажных туниках и брюках. Они последовали за ним к Коралловым воротам третьей внутренней стены, но он не увидел девушку.

Лайцзе-лу вышла из-за ворот, верхняя часть ее лица была закрыта черной шелковой маской, которую обычно надевали высокопоставленные женщины, отправляясь по магазинам в другие

кварталы. Он был доволен, ее никто не узнает.

Пока носильщики опускали паланкин на землю и ждали, когда она сядет, прежде чем поднять его на плечи, Кай вернулся домой за длинным обоюдоострым изогнутым мечом, который был таким тяжелым, что только сильный Кай мог владеть им.

Лайцзе-лу задвинула плетеные хлопчатобумажные шторы, через которые она могла видеть, сама оставаясь невидимой. Пока все задуманное ею осуществлялось прекрасно, но на это ушло больше времени, чем она рассчитывала, надеясь поспеть ко двору раньше, чем ее отец подаст прошение.

Кай шел рядом с паланкином. Носильщики прокладывали свой путь, та спускаясь с холма, то поднимаясь по самому высокому склону. Они шли в унисон быстрыми мелкими шагами и старались не толкать и не трясти своего седока.

Спустя некоторое время они уже прокладывали себе путь через постоянные толпы праздно шатающихся людей, заполнивших узкие, извилистые улицы, и наконец достигли высоких и толстых стен дворца. Ее носильщики остановились, и Кай, не называя себя, попросил офицера охраны послать за Ло Фаном.

Лайцзе-лу улыбнулась за плетеными шторами. Ее догадка об Обществе Быков была правильной.

Мажордом наместника был выше и крепче Кая. Несколько лет назад ему сломали в борьбе нос, и казалось, что нос был размазан по лицу; бритая голова подчеркивала чрезмерно большие уши, лицо было рябое. Девушка слегка вздрогнула и подумала, что он был самым безобразным, опасным животным, которое она когда-нибудь видела.

Кай и Ло Фан так быстро обменялись сигналами при помощи рук, что Лайцзе-лу не смогла толком понять. Потом носильщики снова начали движение, по обе стороны паланкина шли мажордомы. Ее великое приключение скоро начнется, ее пульс участился, но она сохраняла спокойствие и выдержку.

Сады во дворце были во много раз больше и более искусно устроены, чем сады в доме ее отца, там было так много стен и ворот, через которые они проходили, что она перестала их считать. Казалось, что везде были солдаты в пыльной желтой форме, вооруженные старинными мушкетами с фитильными замками или мечами.

Они миновали огромный фонтан и приблизились к массивным отполированным дверям пагоды, которая по своему размеру была равна самому большому храму в Кантоне. Здание было полностью окружено имперской охраной в нарядной форме, в которой сочетались черный, красный и желтый цвета. Охрана стояла по стойке «смирно», каждый сжимал смертоносное оружие кумин. По прежним рассказам Сары, девушка вспомнила о том, что мужчины могли использовать его для бритья, если изогнутое внешнее лезвие было достаточно наточено.

Одна из дверей бесшумно открылась на смазанных петлях, и носильщики поставили паланкин на землю. Лайцзе-лу вышла и, глубоко вздохнув, вошла в пагоду, где проходили аудиенции с наместником. Плотные мажордомы не отходили от нее.

Наконец сто императорских охранников, вооруженных куминами, выстроились в ряд вдоль стен, и некоторые из них посматривали на девушку в чонсаме, но они были настолько дисциплинированными, что ни один не тронулся с места.

Ло Фан дотронулся до плеча Лайцзе-лу и указал ей жестом, что она должна остановиться. Ее рука, сжимавшая фигуру маджуна, стала влажной.