Династия Рейкхеллов
Шрифт:
— О, Она уникальная, — сказала Сара. — Никто не может оспаривать это!
Легкий вздох Лайцзе-лу прозвучал, как шуршание ивовых веток во время легкого бриза.
— За все это надо винить только меня, — сказала она. — Если я оскорбляю своего отца и позорю гордое имя своих предков, я должна понести за это наказание.
Чжао взял палочками кусочек утки и задумчиво ел его.
— Я не могу никак понять, — сказал он, — как ты уговорила Кая, преданного мне во всем, взять тебя ко двору. И как ты убедила этого тупого Ло Фана пропустить тебя в зал для аудиенции.
Девушка
И хотя голова ее была опущена, Сара начала догадываться о ее скрытой улыбке.
— Я смею сказать, что она их шантажировала, — заявила женщина.
— Это правда? — потребовал Чжао.
— Кай — мой друг, — сказала Лайцзе-лу. — И Ло Фан был добрым и великодушным. Достаточно, что они ничего не сделали плохого. Они лояльны к своим хозяевам и больше всего любят свою страну.
Ее отец понял, что она узнала или догадалась, что оба мажордома принадлежат к одному из тайных обществ. Ради своего же блага он не хотел знать детали, которые поставили бы его в трудное положение, если наместник или его слуги когда-нибудь узнают, что кто-то из его подданных принадлежит к одному из запрещенных обществ, и он не доложил об этом. Сам он был патриотом и не любил маньчжуров, которые заявили свои права на трон и ввели войска в Срединное царство для своей защиты.
Девушка вздохнула с облегчением, догадавшись, что ее отец прекращает разговор на эту тему.
Вдруг Чжао улыбнулся и начал есть с большим аппетитом.
— Наша ситуация могла быть значительно хуже, — сказал он. — В настоящее время никто не убит. Я спас свою репутацию, и мне нужны новые сейфы для хранения заработанных денег. Более того, аргумент, предоставленный моей дочерью наместнику, действительно имеет преимущество. По мере того как наши люди все больше и больше будут развивать законную торговлю и получать доходы, тем неохотнее они будут рисковать и импортировать опиум.
Сара тоже взялась за свои палочки.
— Люди всегда о чем-то сплетничают. Это происходит как в том мире, где я жила, так и здесь. Скоро где-нибудь появится новая сенсация, и сегодняшний случай будет забыт.
Успокоенная Лайцзе-лу потянулась за своими палочками для еды. Она была прощена, а копченая утка была одним из ее любимых блюд. И еще, сейчас она была чрезвычайно голодна, напряжение дня рассеялось.
Снова они ели молча.
Вдруг Сара обменялась многозначительным взглядом с Чжао.
— Что теперь с ней будет, как вы думаете? — спросила она, словно девушки здесь не было.
Вежливый купец помотал головой.
— Ни один из чиновников, принадлежащих к первым трем классам, кого я знаю, не разрешит своему сыну жениться на той, которая обладает большим умом и проницательностью, чем ее муж. — Он считал само собой разумеющимся, что ни при каких обстоятельства она не выйдет замуж за представителя более низких чиновничьих классов.
— Меня беспокоит, — ответила Сара, — что она не только прекрасна, но и то, что она использует свою красоту. И она знает, какое это мощное оружие. Если бы я не хотела дать пощечину Каю, я могла бы посочувствовать ему сегодня.
Лайцзе-лу не могла
Ее отец помотал головой:
— Только послушай ее, Сара! Она неисправима!
— Только Всевышний, которого я все еще почитаю, знает, какую шалость она позволит себе в следующий раз.
Девушка сдержала смех.
— Я буду вести себя как следует, вы увидите, — сказала она скромно.
— До тех пор, — заявила ее гувернантка, — пока ты не поймешь, что мы забыли данный эпизод.
Лайцзе-лу не ответила, но повернулась, чтобы посмотреть в лицо пожилой женщине, в ее глазах было нечто большее, чем просто вызов.
Чжао, не подозревавший о немой сцене между ними, теперь полностью наслаждался едой и был поглощен своими собственными мыслями.
— Может быть, в таком отдаленном месте, как Чжун-цзин, — сказал он, — найдется чиновник высшего класса, который бы имел подходящего сына для женитьбы и который бы ничего не слышал о сегодняшнем эпизоде.
Его дочь посмотрела на него укоризненно:
— Неужели я стала настолько невыносимой тебе, мой отец, что ты хотел бы немедленно выдать меня замуж за какого-нибудь олуха из далекой провинции, который пропах коровьим навозом и не может отличить нефрит от кварца?
— Не совсем, — ответил он с неподдельной искренностью. — Но я беспокоюсь о тебе. На следующий год тебе исполнится двадцать один, возраст для замужества, но приобретенная тобою репутация будет большим препятствием.
— Я выйду замуж, — сказала Лайцзе-лу, ее поведение вдруг стало высокомерным, — только когда я встречу мужчину, который будет любить меня так же сильно, как я его.
— Романтический вздор, — сказала Сара, фыркнув.
Чжао держался с чувством собственного достоинства.
— В этом доме мы не такие современные, как многие другие. Поскольку сегодня ты открыто смогла пренебречь мною, не думай, что тебе удастся сделать то же самое в более важных делах. В свое время я выберу тебе мужа, и ты пойдешь за него замуж в соответствии с моими пожеланиями.
Вдруг она покорно опустила голову и прошептала:
— Да, мой отец.
Но он не мог видеть ее крепко сжатые кулаки под столом.
Сара сухо засмеялась.
— Чжао, — сказала она, — ты создаешь проблему на пустом месте.
Он кивнул печально:
— Я боюсь, ты права. Нигде в Срединном царстве мы не найдем мужчину, который хотел бы жениться на девушке такой красивой, но которой он не мог бы управлять.
— Такого человека нет нигде в мире, — сказала Сара. — До тех пор, пока он не сойдет с ума!
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Газовые лампы мерцали, их тени играли на греческих колоннах и слабо освещали белую краску величественных особняков, окружавших Белгрейв-сквер в одном из самых фешенебельных кварталов Лондона. По крайней мере, еще в течение двух часов, что остались до рассвета, армия поваров, горничных и слуг не появится на кухнях и не станет готовить завтраки из многочисленных блюд для титулованных, известных и богатых, которым они прислуживают.