Династия Рейкхеллов
Шрифт:
— Доктор Грейвс и папа, — сказал он мягко, — при их благоразумии найдут момент.
— Я думаю, что у тебя и Луизы должно быть свое мнение на этот счет, поскольку это касается вас.
Он усмехнулся, и когда отвечал, в его голосе не было злобы.
— Когда мы были в возрасте Брэдди и Джуди, две семьи посчитали, как само собой разумеющееся, что мы должны пожениться. Поэтому Луиза и я не спешим. Мы послушные дети и сделаем то, что необходимо для последующих поколений.
Джудит внимательно посмотрела на брата и приподняла бровь:
— Могу я задать тебе очень личный
Он обменялся взглядом с сестрой, потом соединил большой и средний пальцы в кольцо.
Она сразу же вспомнила этот жест из их далекого детства, как обещание говорить правду.
— Вы любите друг друга?
— Ты любила Брэда, когда выходила за него замуж? — спросил Джонатан в ответ.
— Я и сейчас люблю! — ответила горячо Джудит.
Он усмехнулся:
— Супруги Рейкхеллов, как и в королевской семье или у племенного крупного рогатого скота, подбираются за высокие полноценные достоинства, чтобы детям было что наследовать. Доктор и миссис Грейвс рады, потому что Луиза войдет в семью с определенным положением и состоянием. Папа счастлив, потому что Луиза пышет здоровьем, из хорошей семьи и имеет ровный характер. Но никого не волнует, что она весьма привлекательна. Раз у меня голова на месте, папу не волнует, что думает она. И думает ли она?
Они замолчали, пока убрали суповые чашки, прислуга поставила на стол большое плоское блюдо с вареной говядиной, капустой и картофелем, луком и морковью. Это блюдо всегда подавали в субботу вечером.
— Если вы с Луизой так думаете, — наконец сказала Джудит, — странно, что вы не скажете папе и доктору Грейвсу, что отказываетесь от брака.
Джонатан стал серьезным.
— Ты неверно истолковала сказанное мною, — ответил он. — Как ты знаешь, я никогда не боялся выразить свое мнение?
— Слишком хорошо.
— Насколько мне известно, Луизу сейчас никто не интересует, меня тоже. Безусловно, ты знаешь, как я был воспитан, так же как и ты. Семья и компания являются едиными и неделимыми, с ними считаются прежде всего. Луиза будет хорошей женой. Она сможет устроить прием для заказчиков из Нью-Йорка, Бостона и Провиденса. Так же как и ты, она будет регулярно общаться с семьями рабочих с судоверфи. И что самое важное, она даст жизнь шестому поколению тщеславных, здоровых Рейкхеллов, родит мальчиков, которые займут в династии предназначенные им места.
— В твоих словах горечь, — тревожно сказала Джудит.
— Нет! — возразил ее брат. — Будущее компании и семьи значит для меня так же много, как и для папы. Так же много, как оно значило для деда и его отца. Луиза и я ладим хорошо, нам спокойно друг с другом, и мы оба знаем, чего от нас ждут. Поэтому не вижу причины, почему бы нам не пожениться.
Она покачала головой и вздохнула:
— Пожалуйста, передай мне соус из хрена.
— Моя предстоящая женитьба меня меньше всего тревожит, — сказал Джонатан и начал рассказ о клипере.
Женщины семейства Рейкхеллов знали о кораблях больше, чем многие мужчины. Несмотря на то что ее мысли время от времени путались, Джудит была в состоянии понять
— Джо, зачем ты мне все это рассказываешь?
— Чтобы ты была подготовлена заранее, — сказал Джонатан. — Я собираюсь попросить папу провести заседание директоров с целью выработки новой политики.
— Ты хочешь построить клипер.
— О, я собираюсь построить и плавать на них всю оставшуюся жизнь. Я уверен, что мы удвоим нашу деловую активность и утроим наши доходы. И это только по скромным подсчетам. У меня одна надежда, что папа и Брэд поддержат мой энтузиазм.
Джудит думала по-другому, но держала свое мнение при себе.
— Я не могу говорить за нас обоих, — сказала она осторожно.
— Но ты можешь высказать свое мнение. Каково твое отношение к тому, что я сказал?
Она стала еще более осторожной, зная, что он хотел получить ее согласие, но в то же время чувствуя, что не может дать Джонатану согласие автоматически.
— Когда ты построишь свой первый клипер, — сказала она, — я надеюсь, ты возьмешь меня и детей в плавание.
— Ты знаешь, что возьму, — сказал Джонатан, — но как ты понимаешь, это не то, что я хотел услышать.
Джудит почувствовала, что ей по душе его искренность.
— Папина точка зрения определенно будет иметь влияние на меня, — сказала она. — И конечно, ты понимаешь, что я никогда не проголосую своей долей акций в компании против моего мужа. Я люблю его, поэтому вполне очевидно, что я доверяю ему как мужчине, судостроителю и человеку, который преданно служит с наибольшей пользой для меня.
— Я не допускаю конфликта, — сказал Джонатан после того, как основное блюдо было заменено пудингом из хлеба и изюма. — Я надеюсь, что папа и Брэд согласятся с моим представлением о будущем. — Он оставил эту тему, и они обсудили менее важные дела.
На следующее утро он почувствовал, что ему необходим моцион, поэтому он прошелся несколько миль пешком до англиканской церкви, которая находилась в деловой части города на Стейт-стрит. Он вошел туда в тот момент, когда Джудит с детьми занимали свои семейные места на церковной скамье. Джонатан задержался в проходе, чтобы поклониться Луизе Грейвс и ее родителям. Соблюдая правила приличия, он не улыбнулся, так как знал, что за ним наблюдают.
Луиза в платье из ткани с набивными цветами выглядела еще привлекательней, чем обычно. Ее светло-пшеничные волосы были убраны под широкополую соломенную шляпу. На его приветствие она официально кивнула. Но ему показалось, что она пыталась подмигнуть ему. Вчера вечером ему следовало бы сказать Джудит, когда они обсуждали его отношения с Луизой, что у него и Луизы есть чувство юмора, которое старшие не одобряют.
После службы, как и предполагалось, Джонатан присоединился к семье Грейвсов и поехал к ним домой в их карете. В дороге в основном говорила Наоми Грейвс, она рассказывала сплетни о людях, которых видела в церкви. Ее муж притворялся, что слушает ее, а Джонатан и Луиза, не услышав ничего нового и неожиданного, погрузились в свои мысли.