Династия
Шрифт:
Хм… интригующе.
Ухмылка расползается по моему лицу, когда я ощупываю левую грудь, чтобы убедиться, что мой ключ от Ducati находится там, где я его оставила. Я пересекаю комнату, прежде чем обернуться на дверь. Из-под него не идут тени, и в доме тихо.
Я поднимаю окно и проскальзываю прямо через него, прежде чем оттолкнуть собаку, а этот ублюдок прыгает на мои ботинки и выцарапывает их до усрачки. Я стону, посылая безмолвную молитву, чтобы мои ботинки были в порядке. Одна только мысль о том, что мне придется сделать, чтобы заменить эти ботинки, вызывает у меня кошмары.
Я закрываю окно
Поспешив выехать из дерьмовых ворот, я перебрасываю ногу через свой Ducati и включаю зажигание, прежде чем завести двигатель, весь байк вибрирует, когда звук угрожает оглушить меня. Я не сомневаюсь, что весь район просыпается, но больше всего я надеюсь, что это взбесит придурков, живущих в этом доме.
Нажимая на газ, я взлетаю, как ракета, оставляя толстую черную полосу на разбитом бетоне их подъездной дорожки. Я возвращаюсь прямо на кладбище и в течение десяти минут осматриваю все, что происходит, осматриваю свое окружение.
Черный Escalade больше не припаркован в центре вечеринки, а перемещен так, чтобы блокировать улицу, чтобы никто не мог войти или выйти. Я смеюсь над их жалкими попытками, так как с моим байком у меня абсолютно нет проблем проскользнуть мимо него.
Вечеринка не просто захватила кладбище, но и перекинулась через улицу. Музыка льется из динамиков, установленных на вершине могилы, и практически сотрясает землю, этого более чем достаточно, чтобы разбудить мертвых, живущих внизу.
Я делаю глубокий вдох и оглядываюсь. Это определенно моя вечеринка. Я должна была просто болтаться рядом раньше. Хотя одно можно сказать наверняка после того, как я найду что-нибудь поесть и увижу, какие еще вкусности я могу взять для себя, будет поздно, прежде чем я вернусь домой спать, а с утра в школу первым делом это будет интересно.
Люди задерживаются повсюду, и я уже чувствую их любопытные взгляды. Я останавливаю байк прямо на обочине, но, в отличие от предыдущего Escalade, я держу его почтительно и паркую свой мотоцикл в стороне, подальше от могил.
Волна нервов пронзает меня, когда я думаю о четырех парнях, которые ранее привлекали мое внимание. Очевидно, они все еще здесь, но я понятия не имею, кто они. Было слишком темно, чтобы сказать, а на расстоянии это было невозможно.
Успокаиваю нервы. Я могу быть новой цыпочкой, но я не позволю этому остановить меня. Я соскальзываю с байка, обязательно опустив подножку и включив сигнализацию. У мальчиков есть привычка трогать вещи, которых у них быть не может, и мой Ducati всегда был одним из них. Это будет не первый раз, даже не второй и не третий, когда сигнализация срабатывает во время вечеринки. К счастью, ее обычно достаточно, чтобы отпугнуть их, так что мне никогда не приходилось волноваться.
Повсюду люди, и, поскольку я странная цыпочка на байке, которая последние несколько дней разъезжала по городу, все взгляды были прикованы ко мне.
Я их зонирую. В конце концов, это не что иное, как то, что я уже испытала миллион раз раньше.
Затянувшиеся взгляды парней превращаются в желание, и я блокирую их все, пока иду по вечеринке. Все люди здесь одеты в дизайнерскую одежду, бездельничают над могилами и используют свои надгробия в качестве кофейных столиков. Осмелюсь сказать, что эта вечеринка предназначалась для
Мне, конечно, здесь не место, но тогда какого черта мне упускать такую возможность? Черт, да покопавшись в кармане одного парня, я мог купить бензина для моего Ducati на следующий месяц.
Я сразу приступаю к работе.
Я начинаю пробираться сквозь самую оживленную часть толпы, постоянно натыкаясь на людей и вытаскивая деньги из открытых сумочек. Я смеюсь про себя. Эти люди невежественны, но более того, такие люди даже не заметят, если пропадет немного денег. Боже, я бы хотела жить с такой роскошью. Такие люди, как я, постоянно пересчитывают наши монеты, чтобы убедиться, что у нас их достаточно, чтобы просто прожить.
Я делаю полный круг, прежде чем осознаю, что, хотя есть много столов, предназначенных для смешивания напитков, нет ни одного чертового стола, за которым можно было бы меня накормить.
Я стону и делаю второй круг. Я толкаюсь и двигаюсь против людей, чувствуя, что весь мир у меня под рукой.
Мое плечо проскальзывает мимо парня, но, прежде чем я успеваю сунуть пальцы в его задний карман, парень разворачивается, его рука обхватывает мое запястье и держит его между нами. Моя голова резко поднимается, и я встречаюсь с его темными бурными глазами.
Он прижимает меня к себе, его взгляд непоколебим, и в одно мгновение по моему телу начинает пробегать озноб. Я не могу не задаться вопросом, был ли это водитель Escalade, который выбил из меня дыхание одним своим взглядом.
Я тяжело сглатываю, кажется, секунды тикают, пока он держит меня, или, может быть, мне просто кажется, что это целая вечность. Все остальное исчезает, так как все, на чем я могу сосредоточиться, это его глаза. Я даже не могу сказать, как выглядят его волосы, только то, что длинные черные пряди падают ему на глаза, и, судя по тому, как мне приходится наклонять голову, чтобы встретиться с его свирепым взглядом, я осмелюсь сказать, что этот парень настолько высокий, как и они.
Невозможно сказать, о чем он думает, но что-то мне подсказывает, что он может читать мои мысли, как будто слова написаны у меня на лбу, как татуировка.
Проходит не менее тридцати секунд, каждый из нас застревает в моменте, прежде чем он, наконец, отпускает мое запястье и отворачивается. Я, спотыкаясь, отступаю на шаг, глядя на его широкие плечи, когда он мгновенно отпускает меня. Его друзья стоят рядом с ним, но я как завороженная, застреваю на нем, затаив дыхание, пока кто-то не врезается в меня и не заставляет отреагировать. Последнее, что я хочу делать, это есть грязь перед богатыми детьми, которых я, без сомнения, увижу завтра в школе.
Спотыкание вытаскивает меня из транса, и я, не оглядываясь, пробираюсь к краю вечеринки, туда, где люди более рассеяны и шум не такой громкий. Я падаю на траву, припарковав свою задницу рядом со старым надгробным камнем, и на секунду дышу.
Кто, черт возьми, был этот парень? Наверняка это тот же парень из Escalade или, по крайней мере, один из них.
Я не могу сопротивляться тому, чтобы протянуть руку и провести рукой по покрытому мхом камню, чтобы прочитать, что там написано. Джанет Мустафф утонула в 1978 году, и ей было всего 37 лет. Я вздохнула.