Дингир
Шрифт:
Михаил подошёл к её столу, где видимо она, принимала гостей, и с нулевым выражением лица сообщил:
— У босса свои заморочки… А Диму похитили.
— О-о-о-о, бедняжечка! — печально проронила девушка. — Как ты, Мишачка?..
— Поможешь отыскать его?
— Ну, конечно же!..
— Спасибо Вилен… Тебе понадобиться моя кровь?
— Совсем капелька.
— Тогда не будем тянуть.
Михаил подошёл к девушке ещё ближе и встал. На её гладком лице зависла улыбка, но красные глаза горели и словно пытались неумело скрыть некий азарт.
— Ещё ближе Миша, — сказала Вилен.
Тот подошёл и упёрся в её стол. Она вытянула
Нежная шея Вилен отыграла два глотка, после чего она удалила пару острых зубов из ранок; сделав это очень осторожно, словно боясь навредить ещё больше. Её глаза держались закрытыми ещё секунд восемь, как если бы их открытие нарушило некий экстазный транс… Впитав всё это — как физически, так и морально, Вилен разомкнула свои очи, и в них затихло красное свечение, что видимо ранее бушевало под закрытыми веками.
Вслед за этим девушка отклонила руку в сторону, чего-то ожидая… Из стен и потолка выстрелили широкие отростки цвета грязи, которые обхватили её конечность, а затем успокоились…
— Мне нужно время, Миша… — сказала Вилен с явным намёком: “не беспокоить”.
Тот без лишних вопросов двинул дальше вглубь Архонта. Он воспользовался лифтом и спустился на 2374-й этаж. Там были комнаты с неплохим интерьером, и Михаил зашёл в одну из них. Первое что он сделал, это скинул с себя абсолютно всю одежду и включил душ.
Под атакой горячей воды некоторые пятна засохшей крови сразу сдали позиции, а для других потребовалось применить собственные силы. Мочалка эффективно начала отделять от плоти — плоть чужую, которую впоследствии уносила вода.
Михаил тёр и тёр… сильнее и сильнее… И когда кровь поверженных врагов полностью сбежала в сток, то вслед за ней будто догоняя, отправилась и его собственная кровь. Михаил старался стереть с себя кожу. Он кривил в гневе лицо, будто наказывая себя. Боль и ярость смешались, а потом превратились во что-то ещё… Подступил, плачь… и слёзы так же начали убегать вместе с потоком горячей воды.
Тёмное сырое помещение. Только одна синяя лампа давала свет. Стены были столь уродливыми, что напоминали дно колодца…
— Говори! — сказал чей-то силуэт, который вскоре закрепил требование, ударив Дмитрия по лицу. Он сидел на стуле, а руке были связаны за спиной.
— Я всё тебе расскажу… — тяжело дыша, произнёс тот. После чего он отхаркнул сгусток крови и продолжил говорить: — Так и быть… ты должен это знать… Твоя мамаша ненавидит этот дебильный галстук с рисунком дельфина и хочет, чтобы ты на нём повесился!
— Не трогай мою мать, говнюк!
Дмитрию прилетел ещё удар.
— Ладно, извини… Похоже, я знатно засрал твой пол своей кровью, ха-ха!.. Но ещё больше вытечет из твоей мамаши, когда я вспорю ей брюхо.
Пленник получил ещё один удар.
— Говори, что задумал Пак?
— Достаточно… — сказал чей-то спокойный голос из темноты. — Скоро он и так всё нам расскажет.
— Вы ни хрена от меня не услышите!.. Я не позволю вам сделать из меня крысу!
— Это очень похвально, молодой человек, но у вас попросту не будет выбора.
Вдруг с невыносимым каменным скрежетом открылась дверь, и яркий свет поразил глаза Дмитрия, так как они уже успели привыкнуть к темноте… И вскоре из света вышел человек, на его форме была вышивка в виде трёх букв: “О.К.Р.”
ГЛАВА 10. ПРОВЕРКА НА ПРОЧНОСТЬ
— Как будем действовать, капитан? Выбиваем дверь и ловим его с поличным?
— Нет. Если мы внезапно нагрянем к нему, то этот дикарь закидает нас своими окаменелыми носками бумерангами, — ответил капитан, водя голубыми глазами по частному дому в пятидесяти метрах поодаль. Его рука удерживала собачий поводок, что тревожно вилял из стороны в сторону. Ещё несколько немецких овчарок так же были объединены с тремя офицерами полиции.
— Соглашусь. Сюрпризы нам не нужны.
— Тебе, сержант, не нужны сюрпризы, а я их вообще ненавижу!.. Вон… Подарочек на день рождения мне сделали в прошлом году, блин…
— Капитан, это был очень дорогой подарок. Мы всем участком скинулись, чтобы выкупить его у коллекционера.
— Дорогой, но бесполезный. Скажи, на кой хрен мне нужна старинная лампа 1942-го года?.. Я что должен был с её помощью призвать джина?
— Но вы же любите военную тематику?
— И как скажи на милость, эта трухлявая лампа связана с военной тематикой?.. 1942-й год связан с войной — это да. Но лампа же не оружие!.. Или может, я чего-то не знаю, и этой лампой однажды заехали по башке Йозефу Менгеле?.. Тогда да, в какой-то мере её можно назвать оружием… Блин, я ожидал от вас большего, ребята, а это… Это всё равно, что подарить дальтонику кубик Рубика!.. Вот представь: ты замутил с классной девкой и приходишь, значит, к ней, чтобы перепихнуться. А потом хоп, она задирает юбку, а там член… я тогда испытал, что-то похожее… На, возьми мою собаку!
Капитан передал офицеру поводок, а сам направился к багажнику полицейского джипа. Открыв, он вынул оттуда довольно тяжёлую снайперскую винтовку.
— Пятидесятый калибр?.. А вы не староваты?..
— Ой, защёлкни, чихальник! Я обращаюсь с этой деткой уж получше, чем Курт Кобейн с ружьём!
Внезапно в его плече выстрелила сверлящая боль, и оружие провисло в руках. Другой офицер быстро среагировал: ухватился за винтовку и забрал её, тем самым освободив капитана от непосильной ноши. Следом сержант почти сразу поставил оружие на землю, сделав упор на приклад, так как даже молодая рука не могла его долго держать.
— Хорошо… — произнёс капитан, — подкачаюсь пару деньков и буду использовать эту красотку вместо полицейской дубинки, вот увидишь… Просто я слишком долго копался в бумажках.
— Вам через год на пенсию, но вы всё ещё так энергичны.
— А что тебя удивляет?.. Шестьдесят четыре — это не возраст! Вот будет мне сто, тогда и удивляйся… Тогда я и сам в шоке буду, — тихо добавил он.
Сержант отдал собачий поводок назад капитану, после чего забрался на крышу машины и принял снайперскую позицию. Капитан же, вместе со стаей людей и животных направился к дому подозреваемого. Когда они пересекли невысокий заборчик и ступили на искусственную траву, то к ним торопливо вышел мужчина. Собаки засуетились. На нём был жёлтый халат, что выглядел очень маленьким; как прикреплённый паразит, который старался выжить на этой стокилограммовой туше.