Динка (с иллюстрациями Воробьева)
Шрифт:
«Терпи, брат Ленька! Все повернем мы по-своему и жить будем…»
«…как цари!» - подсказывает ему Ленька.
«Ну, зачем нам такая дурацкая жизнь? Цари, брат, лодыри и тунеядцы, а мы рабочие…»
Замечтавшись, Ленька уже не глядит на бушующую реку и не ищет берега. Берег приближается как-то быстро и неожиданно.
Первым выпрыгивает Костя, за ним Николай. На пустынном песчаном откосе в серой мгле виден пароконный экипаж; около него, попыхивая папироской, стоит кучер.
– Живее!
– торопит Костя.
Но Николай, крепко прижав
– Константин, запомни: это Ленька-Бублик, мой Ленька! Позаботьтесь о его судьбе!
– И, глядя в глаза мальчика, тихо добавляет: - А ты жди меня и слушайся приказа старших!
Ленька ничего не успевает сказать, затуманенными глазами смотрит он вслед исчезающим в сумраке Николаю и Косте, слышит цоканье копыт, видит, как, сорвавшись с моста, быстрые кони уносят куда-то вдаль закрытый экипаж с его дядей Колей…
– Садись, Леня! Уехали они. Время и нам обратно, а то хватится Митрич лодки… - ласково, с глубоким удовлетворением говорит Никич.
Ленька садится на весла… Медленные крупные слезы текут и текут по его лицу… И не знает он сам, сладкие или горькие эти слезы…
– Не плачь! Радуйся! На свободу вырвался большой человек, - строго говорит Никич.
Глава 60
НА ГОРОДСКУЮ КВАРТИРУ
На другой день, сидя на утесе, Ленька тихо и взволнованно передавал Динке все события этой страшной ночи. Динка слушала, широко раскрыв глаза:
– А как же я проспала! Как же я не слышала ничего!
Я только утром проснулась, когда мама поила Никича чаем… Я думала, что Никич заболел, потому что мама и Катя все упрашивали его лечь в комнате, а потом ходили в палатку и натирали Никичу спину скипидаром с салом, - морща нос, рассказывала Динка.
– Продрог он. Мы назад ехали, дак волны уже потише были и дождь перестал, но ведь мокрые обое до нитки… Пока гребли, еще ничего, только руки в плечах как обломал кто… Устал он, Никич-то. Вылезли на берег, руки у него трясутся, весь синий, никак лодку привязать не мог. Я сам привязал и замок замкнул… Хорошо, никого из рыбаков не было… - ежась, вспоминал Ленька и тут же, широко улыбаясь, радостно добавлял: - Убег мой дядя Коля!.. Кони как птицы! Так подхватили и понесли! А кучер-то знаешь кто был?
– Ленька наклонился к уху девочки.
– Сдается мне, ваш дядя Олег… Я его по всей повадке узнал…
– Наверное… - задумчиво сказала Динка.
– Они ведь все заодно. А лошади такие, как птицы, наверное, из графской конюшни. Я их видела летом… А только куда же мама с Катей поехали? И Алину с собой взяли… И амазонки свои взяли…
– А кто это - амазонки?
– удивленно спросил Ленька.
– Это такая одёжа, вроде длинного платья, чтоб верхом кататься. Они сказали, что едут к дяде Леке на пикник. А меня не взяли и Мышку не взяли… Я бы прицепилась, конечно, но мне без тебя не очень хотелось, и Мышка осталась ухаживать за Никичем…
– Это что-то не зря… - задумчиво заключил Ленька и, вдруг побледнев, испуганно огляделся вокруг.
– Когда б этот предатель Меркурий остался живой, не уйти бы дяде Коле… - прошептал он словно про себя.
– Постой… а куда он делся?
– держа его за рукав, спросила Динка.
Ленька посмотрел на нее мрачными, потемневшими глазами.
– Убил я его… - тихо сказал он.
– Убил?
– Глаза у Динки заблестели.
– Сам, один, или с Костей?
Ленька прерывистым шепотом стал рассказывать то, что вначале хотел обязательно скрыть. Но душа его, отягощенная свершенным поступком, требовала облегчения и сочувствия подруги.
– Сбросил я его, понимаешь? Человека убил!
– с ужасом в глазах добавил он хриплым шепотом.
– Какого человека? Это же был предатель. Его так и надо… - убежденно сказала Динка и, вскочив, рванулась к краю пропасти.
– Стой, куда ты?
– схватил ее за руку Ленька.
– Я посмотрю, где он, - вырвавшись, шепнула Динка и, подбежав к доске, осторожно заглянула вниз.
– Упадешь!
– бросился за ней Ленька.
– Да не упаду… Нету его… Уплыл… - сообщила она, вставая, и вдруг серьезно сказала: - Такого гада и раки есть не будут!
Ленька с удивлением посмотрел на нее, и глаза его повеселели.
– А я знаешь как запугался… Впервые мне это случилось… Конечно, не человек он, а предатель, это ты правильно сказала. Теперь я и думать об нем не буду!
– Вот еще - думать! Ты молодец. Лень… Он бы, может, и Костю, и твоего дядю Колю выдал… Таких всегда убивать нужно!
– деловито сказала Динка, разворачивая принесенный с собой из дому узелок.
– Давай попьем чаю, Лень. Вот Линины пироги и мясо, что Катя нам на сегодня оставила. И сахар вот, и хлеб… - с удовольствием раскладывала она на камушке свое угощение.
Ленька, не евший ничего со вчерашнего обеда, весело сказал:
– А чай у меня в котелке горячий! Я все кипяток пил тут… Запивая горячим чаем Линины пироги, дети продолжили обсуждать события этой ночи.
– Вот еще что… Дядя Коля сказал при меня: «Это, говорит, Ленька-Бублик!
– захлебываясь от радости, рассказывал мальчик.
– Позаботьтесь о нем», сказал он нашему Косте.
– Так и сказал, Лень? Так они все знают про тебя! Они непременно позаботятся!
– обрадовалась Динка.
– Нет, я на это не надеюсь. Кому обо мне думать?! Вот, может, завтра или послезавтра мой капитан приедет. Я вчерась Миньку и Трошку просил сообщить, в случае чего… Минькин отец - кассир, он все знает… А пока, может, у вас под забором поночую… Неохота мне тут на ночь оставаться!
– с брезгливым чувством сказал Ленька.
Динка задумалась.
– Под забором холодно. Земля мокрая… Может, перед сном натереть тебя скипидаром с жиром, как Никича? Это против простуды, кажется…
– Ну, Никич старик, а я молодой. У меня свой жир небось… - махнул рукой Ленька.