Динка
Шрифт:
– Ешьте, чего тут! Это хлеб честный, рабочий, от него силушки прибавится! – пошутил один грузчик, придвигаясь ближе и накладывая на ломоть хлеба колбасу.
Ленька взял ломоть хлеба, разломил его пополам и половину дал Динке. Потом осторожно потянул за хвост воблу; Динка тоже взяла воблу.
Вася весело подмигнул товарищам:
– Девчушка-то та самая, что в бороду хозяину вцепилась!
Грузчики засмеялись.
– Я ее сразу признал, – сказал один. – Приметная девчонка!
– И как это она тогда, братцы, до бороды добралась! И главное дело: «Робя!
– Да ведь он, каторжная душа, за волосы ее схватил! Я думал, голову оторвет напрочь! – покачал головой Вася и, положив на Динкин хлеб колбасы, с любопытством спросил: – А кого же это ты на помочь звала?
– Да я вас звала... – улыбнулась Динка.
– Ишь ты! Это, значит, мы – робя! – захохотали грузчики.
А Вася спросил:
– Ну а где же теперь живете-то?
– Она с матерью живет, а я на вольной воле, – сказал Ленька.
– Вона как!.. – с удивлением протянул Вася. – Что ж, разве вы не брат с сестрой?
– Нет. Мы просто так, дружим, – солидно ответил Ленька.
– А мы так полагали – сестренка она тебе. Уж больно в защиту рвалась! – сказал один грузчик.
– С отчаянностью защищала! – захохотал другой.
Но Вася задумчиво поглядел на обоих ребят и серьезно спросил:
– Значит, она у матери живет, а ты сам по себе... Да-а... То-то, я вижу, исхудал ты, парень. Одни глаза торчат. На чьих же хлебах находишься теперь?
– Он не любит чужой хлеб, – быстро сказала Динка и, покраснев, подвинула Леньке свой ломтик колбасы.
– Я сам на себя зарабатываю! – гордо сказал Ленька, но худой, изможденный вид его красноречивей слов говорил об этих заработках.
Грузчики переглянулись.
– Во как! – с усмешкой сказал один и потрепал Леньку по плечу. – Амбиции своей, значит, не теряешь?
Ленька смущенно улыбнулся, и ему вдруг захотелось похвалиться перед этими людьми своей независимостью.
– Я в город езжу. Кому что поднесу на базаре – когда пять, а когда и десять копеек дадут. А то еще знакомый студент там у меня есть, вместе чай пьем! – с гордостью сказал он.
– Ну, со студентом только чаи гонять. С ихнего брата помощи мало. Плохо твое дело, Ленька! – серьезно сказал Вася.
– Студенты теперь все больше по тюрьмам сидят. С ними лучше не связываться, – покачал головой староста.
– Кто за народ стоит, тот и в тюрьме сидит, – ответил задетый за живое Ленька.
Грузчики переглянулись.
– Вона как! – усмехнулся Вася. – Складно сказал. И правильно. Студенты – народ товарищеский. Это у нас в артели все вразброд. Кто куда смотрит... Не натерла еще лямка спину, видать...
– Хоть и натерла, дак податься некуда. Когда б на заводе али на фабрике работать, а то кучка нас... – хмуро сказал другой грузчик.
– Своя рубаха ближе к телу... – вздохнул староста.
– Что ж... Сидеть да выжидать легче... На студентов, что ли, будем надеяться? – с горькой усмешкой спросил Вася.
Ленька вспомнил Степана и, вспыхнув, отложил в сторону свой хлеб.
– Есть люди, себя не жалеют... Не знаете вы их, – с обидой сказал он.
– Знаем! – сказал Вася и, весело улыбнувшись, похлопал его по плечу. – Они вперед, мы за ними... Свой своего не продаст и не выдаст. Только не об этом сейчас речь... Вот, вижу я, ты со своим заработком пропадешь на этом свете! Как пигалица пропадешь!
– Не пропаду! – упрямо сказал Ленька и вдруг робко спросил: – А что, про хозяина моего не слышно еще?
Грузчики с любопытством посмотрели на мальчика.
– А ты разве ничего не слыхал? – быстро спросил Вася.
– Нет! – побледнел Ленька.
Динка бросила воблу и, быстро оглянувшись, схватила Васю за руку.
– Едет он? – испуганно спросила она.
– Куда едет? – захохотал Вася. – Он уже заехал, дальше некуда! Да ты что побелел весь? – обратился он к Леньке. – Али не слыхал ничего?
– Ясное дело, не слыхал. А ты погоди сказывать, Вася... Может, отец он ему? – встревожились грузчики.
– Не отец он мне, а отчим. А хоть бы и отец был, так не пойду я к нему больше! – взволновался Ленька.
Вася удивленно смотрел на него. Грузчики вдруг о чем-то заспорили.
– Слышь, а бумаги у тебя есть, что он тебе отчим? Баржа-то ведь без призору осталась, а она денег стоит... – сказал староста, трогая Леньку за плечо.
– Да погодите вы делить! Не знает он, видно, ничего... Убили твоего хозяина, парень! Свои же выследили и убили... А ты что ж, не знал, что он беглый был? – спросил вдруг Вася.
– Беглый... С откудова?.. Не знал... – бледнея, пролепетал Ленька.
– Ну, брат, скажи спасибо, что вырвался ты от него, а то не глядели б мы на тебя сейчас, – покачал головой Вася.
Глава 36
Вести о хозяине баржи
– Как же это ты не знал? Жил с ним – и не знал? – удивленно повторил Вася.
– Да откуда же! Разве он мне сказывался? – пожал плечами все еще бледный и испуганный Ленька.
Динка широко раскрытыми глазами смотрела то на него, то на Васю.
– Ну вот, – сказал Вася. – Так это уже те, которые его убили, в полиции показывали. Вроде как бы бежали они с каторги втроих. А тоже за убийство туда попали. Ну, сбегли... по дороге, видать, пограбили немало... Сибирь-то велика, и тоже тайгой пробирались больше. Страдали, значит, вместе и вместе злодействовали...
– Нет, ты, Вася, скажи, как он имя и фамилию свою сменил, – перебил староста.
– Ну да! Имя и фамилия – это, конечно, не его, только он и перед своими дружками сплутовал. Видно, чтой-то задумал тогда уж, – скручивая цигарку, сказал Вася. – Одним словом, не знаю, как уж они шли, много ли, мало народу уложили, только попался им один бобыль в лесу. В попутчики, что ли, они ему навязались. И видят – денежки есть у человека. Расспросили. Семьи нет, искать некому. Ну, убили его, вытащили узелок с деньгами. Денег порядочно... А хозяин твой потихоньку и паспорт убитого припрятал. Вот как раз он-то и был Гордей Ревякин, бобыль, с дальнего хутора какого-то... Ну ладно...