Динозавры против млекопитающих. История соперничества, которая не закончилась до сих пор

Угольников Юрий

Кстати, на самом деле в то время палеонтология переживала не худшие годы (это мягко говоря, на самом деле конец XIX – начало XX века – золотой век палеонтологии) – именно тогда работал великий авантюрист, албанист и палеонтолог Ференц Нопча, до 1917 года дожил гениальный Владимир Амалицкий. С начала 1920-х Эрик Стенше занимался остракодермами [4] . Список можно продолжать. О развитии палеонтологии можно судить и по проникновению палеонтологической тематики в популярную культуру. Если не первый, то уж точно самый популярный роман в жанре, который поэт Геннадий Каневский назвал «юрасикпанк» (или «джурасикпанк»), – «Затерянный мир». Артур Конан Дойл опубликовал его также в начале прошлого века – в 1912-м. Герберт Уэллс тоже отметился на ниве фантастической палеонтологии – в 1895 году он написал рассказ «Остров Эпиорнис». Обратная сторона популярности – творческое внимание товарищей с избытком фантазии и недостатком элементарных знаний.

4

«Бронированные» представители группы бесчелюстных (сегодня бесчелюстные представлены только миксинами и миногами, но в палеозое они были весьма разнообразны).

Сознавая все грядущие трудности,

я решил задачу себе несколько облегчить. Создать труд, охватывающий все геологические эпохи, историю большинства многоклеточных организмов, было бы сложно даже человеку с намного более обширными познаниями в эволюционной биологии, так что я прибег к небольшой хитрости. Я не буду рассказывать об истории Земли вообще, о принципах эволюции и биохимии жизни – лавры Кирилла Юрьевича Еськова, Сергея Александровича Ястребова или Андрея Юрьевича Журавлева не для меня. Что происходило на заре жизни, как за миллионы лет изменились моллюски, насекомые, иглокожие и прочие чудесные, но лишенные позвоночника создания – это нас сейчас не касается. Да и жизнь многих позвоночных нас будет интересовать постольку поскольку. В книге речь пойдет об «избранных» – только о представителях двух «соперничающих кланов» наземных позвоночных – амниот [5] , о двух наиболее выдающихся и интересных группах. О млекопитающих, их близких родичах и предках. В целом эту линию существ по особенностям их (то есть нашего) черепа называют синапсидами (Synapsida) [6] – «слитнодужными», а в очень-очень далеком от правильности, но смешном варианте перевода – «однодырчатыми» (с каждой стороны черепа у них было по одному височному окну для крепления мускулатуры), название же указывает на наличие единой височной дуги. А противостоять же нашим предкам будут архозавры (Archosauria). Конкретнее за архозавров в книге придется отвечать преимущественно динозаврам и их родне. Архозавры – это тоже только часть довольно обширной и весьма интересной группы под названием «диапсиды» (Diapsida). У диапсид на черепе, что логично, окон, дающих простор для крепления челюстной мускулатуры (но не только для этого), было ровно в два раза больше, чем у наших предков: эволюция наградила их дополнительной парой височных окон. Да, из того, что у одних окон было больше, а у других меньше, никоим образом не следует, что первую пару они приобрели одновременно – совместными эволюционными усилиями. Конструкции черепов диапсид и синапсид развивались, скорее всего, совершенно независимо, а эволюционные линии тех и других разошлись, опять же скорее всего, еще до того, как на их черепах появились хотя бы намеки на будущую «дырчатость». И да, сложные эволюционные перипетии заставили многих существ отказаться от излишней «дырчатости» вплоть до полного ее исчезновения [7] . Из сказанного не вытекает, что наращивание разного количества дырко-углублений было единственным способом оптимизации крепления мускулатуры черепа. В конце концов, у всех вышедших на сушу позвоночных уже были отверстия в их черепах, хотя бы глазные. Однако базового различия синапсид и диапсид для нас сейчас достаточно.

5

Монофилетическая клада позвоночных, характеризующаяся наличием зародышевой оболочки.

6

Здесь и далее в скобках приводится либо название группы животных в целом (рода, семейства и т. д.), либо название типового вида.

7

 Скорее всего, так эволюция поглумилась над черепами черепах – у их предков височные окна, видимо, были, позднее же они исчезли.

Наиболее продвинутыми и самыми заметными (хотя бы в силу их размеров) диапсидами с начала мезозоя были и остаются именно архозавры, так что им почти в одиночестве и предстоит отдуваться за всех диапсид (кроме, разумеется, вторичноводных, но это отдельная тема). А вот млекопитающие на фоне прочих синапсид будут выглядеть даже немного тускло. Но млекопитающие, как-никак – это в том числе мы с вами, а о себе говорить «легко и приятно».

Но главным образом нас интересуют динозавры – это же динозавры, кто в детстве не любил динозавров, пусть первый бросит в меня камень (опал и янтарь приветствуются).

Кстати, именно здесь, в динозаврах, скрыта еще одна хитрость: палеонтологов-динозавроведов в России сравнительно немного, да, у нас были и есть выдающиеся исследователи эволюции млекопитающих, или эволюции позвоночных пермского периода, или океанской фауны мезозоя, но… Я не хочу сказать, что выдающихся исследователей-динозавроведов у нас нет – это было бы совершеннейшей неправдой. У нас были и есть замечательные специалисты, такие как Евгений Александрович Малеев, описавший, в частности, таких невероятных существ, как теризинозавры (Therizinosaurus) – двуногие динозавры, оснащенные по последнему слову мезозойской техники огромными, подобными остриям кос когтями (что и отражено в названии «косящих ящеров»). Или Анатолий Константинович Рождественский, прославившийся не только как ученый, но и как популяризатор палеонтологии.

И все же специалисты по динозаврам в России пока не столь многочисленны, как специалисты в других палеообластях.

России вообще с нептичьими динозаврами (то есть всеми динозаврами, за исключением птиц) долго и упорно не везло. Во-первых, не повезло ей в том, что по большей части в мезозое на европейской части России плескалось море, а в морях с динозаврами было плохо. Их находки по сей день редки, да и то, что находили, попадало куда-то не туда: так, остатки обнаруженного на Сахалине (южная часть которого, как назло, именно в этот момент к России не имела никакого отношения) в 1934-м ниппонозавра (Nipponosaurus sachalinensis) были благополучно вывезены в Японию, где и хранятся до сих пор.

Впрочем, быть может, это и к лучшему, что пока в России находки динозавровой фауны так обидно малочисленны – у будущих исследователей есть еще шансы отыскать что-то совсем неожиданное и удивительное. Собственно, удивительные находки и происходят на наших глазах. Стараниями Юрия и Ивана Болотских открыто несколько массовых захоронений динозавров на Дальнем Востоке [8] .

В 2010-м «во глубине сибирских руд» были найдены остатки килеска [9] (Kileskus aristotocus), персонажа крайне примечательного – это на сегодня древнейший (и, кажется, один из самых мелких) представитель надсемейной группировки Tyrannosauria, то есть это прапрапра (еще несколько миллионов раз пра) дедушка (вернее, скорее всего, родич пра…прадедушки) известнейшего тираннозавра рекса. И все же, повторю, пока и отечественные динозавры, и специалисты по ним сравнительно немногочисленны. За неимением подходящих диноископаемых российские ученые предпочитают специализироваться на том, чего здесь в избытке (хотя, разумеется, монгольские и казахские находки были и остаются дивным подспорьем в палеотрудах наших специалистов). Оговорюсь и еще раз, что, тем не менее, все не так печально в нашем отечестве с диноведами: один из «авторов-описателей», обнаруживших упомянутого выше килеска, Александр Аверьянов, хотя и специализировался изначально на древних млекопитающих, стремительно расширяет сферы своей очень научной деятельности, сейчас это один из крупнейших специалистов по птерозаврам, и именно под его научной редактурой мы сейчас читаем, например, Дэвида Хоуна или Стивена Брусатти. Так что нельзя сказать, что в диноведении у нас существует совсем уж вакуум, но если сравнивать с другими областями палеонтологии, людей, изучающих динозавров, пока не так много.

8

.

9

https://www.zin.ru/Journals/trudyzin/doc/vol_314_1/TZ_314_1_Averianov.pdf

И это дает мне небольшой шанс: грех жаловаться, что не профи берется за дело, если профессионалы все еще обидно немногочисленны.

Еще одно ограничение, существенно облегчившее мне задачу: по большей части я буду говорить о мезозое, в меньшей степени – о палеозое. Кайнозой (современный, длящийся уже 66 миллионов лет период), да простят меня ценители этой эры, мне не столь интересен. Это период, в который все более-менее встало на свои места и враждующие кланы, клады, окончательно поделили сферы влияния: потомки нептичьих динозавров – птицы заняли дневные небеса, а млекопитающие стали господами суши, ночного неба, а некоторые и морей. Если кайнозой и будет упоминаться, то нечасто.

Почему все-таки мезозой? Самый простой и совершенно неудовлетворительный ответ: мезозой – время, когда происходит много всего интересного, а мир животных и растений постепенно становится таким, как мы его знаем сейчас. Разумеется, он не стал бы таким, каков он есть, без кембрийского взрыва, без выхода первых растений, членистоногих и позвоночных на сушу, без заселения (автор поправляет «профессорские» очки) высшими сосудистыми растениями водоразделов, без появления первых летающих организмов (крылатых насекомых) и первых синапсид – древнейших предков млекопитающих. Без всех этих событий не появились бы ни наши питомцы, ни растения, которыми мы привыкли питаться, ни, что еще печальнее, мы сами; и все это случилось до начала мезозоя. Однако чем дальше в глубь веков мы отправляемся, тем причудливее становятся животные и мир, с ними привыкшему к кайнозойским реалиям читателю сложно соотноситься. Даже цвет неба в каменноугольный период из-за высокой концентрации кислорода в атмосфере, скорее всего, заметно отличался от сегодняшнего… Чтобы это представить, нужна не книга, а шлем виртуальной реальности. Мезозой же – он где-то посередине: организмы выглядят странно, причудливо, но они узнаваемы, мы к ним привыкли, хотя бы благодаря кино, мультипликации и популярной фантастике. Как уж там выглядит мезозойская живность на самом деле и насколько соответствует наиболее распространенным представлениям о ней – другой вопрос. Даже представители «родного» кайнозоя для нас порой не столь привычны, как какая-нибудь палеозвезда мезозойского производства.

Почти все знают, например, кто такой тираннозавр рекс, а вот то, что совсем недавно (по геологическим меркам) Южную Америку и Австралию населяли сухопутные крокодилы, точнее крокодиломорфы и крокодилы, для большинства будет неожиданностью, как и сам факт существования сухопутных крокодилов, что давным-давно было скорее нормой. Почти такого же мнения придерживается палеонтолог и популяризатор науки Марк Уиттон. Он говорит о секрете популярности конкретно динозавров, но птерозавры и завроптеригии – летающие и морские «ящеры» – идут с динозаврами в представлении среднестатистического человека «одним комплектом». В парках и мирах юрского периода с динозаврами скопом возрождают и неродственную им морскую и летающую мезозойскую живность. Если вспомнить первый фильм цикла, то там в брюшке некоего застывшего в янтаре палеомоскита была обнаружена ДНК именно какого-то динозавра. Как же на свет появляются птерозавры и плиозавры? Можно представить, что древний кровосос героически перекусал всю окружающую его фауну и не поленился даже спуститься на океанское дно, но это как-то маловероятно – создатели просто не задумались над тем, что такой способ восстановления не подойдет для неродственных динозаврам животных. Журналисты тоже до сих пор время от времени именуют птерозавров или плезиозавров динозаврами. Вернусь к Уиттону: секрет популярности динозавров, по его мнению, состоит в уникальном сочетании простоты их конструкции с необычностью, под которой главным образом понимается «масштаб» мезозойских «личностей» – ничего близкого по размеру к зауроподам со времен мезозоя на Земле действительно так и не случилось.

Долгой истории популяризации динозавров (а ей уже более 100 лет) Уиттон также отдает должное. Даже одним из первых мультипликационных персонажей (первых мультзвезд) был именно динозавр, а точнее Динозавр Герти. Ролик с участием очаровательного зауропода вышел в 1914-м, что всего на три года позже первых мультипликационных фильмов Старевича. Хотя в популярной культуре дореволюционной России, как отмечает Нелихов, место динозавров занимали ихтиозавры, и вообще, именно до нашего отечества волна динообожания докатилась сравнительно поздно – уже в конце XX века [10] . Но, невзирая на то, кто именно был в фокусе внимания, и правда большую часть своей культурной истории человечество, не осознавая того, трудилось над рекламой мезозойских «завров», изобретая разнообразных гидр, василисков и драконов. Человечество вообще любит бояться, особенно если бояться можно в полной безопасности. Динозавры-хищники – это как раз те существа, которых бояться можно с особенным наслаждением: большие, страшные, зубастые. Гигантам – млекопитающим кайнозоя не так повезло: самые выдающиеся из них – травоядные. Несколько тонн мяса – не то что зубастый хищник.

10

.