Дипломат особого назначения (фрагмент)
Шрифт:
– Полеты - высшая награда Сияния слуге его, - вступил в разговор Сорк.
– Мы принимаем вас в свои спутники и в свою паству. Как только взойдет солнце, я покажу дорогу в Храм. А сейчас я хочу спать.
Действительно, подумал Олег. Второй час ночи.
Сорк молча отправился в глайдер, предпочитая тепло и уют инопланетной машины пронизывающему ветру родных гор. Герт и Грон последовали за ним.
Олег остался один, под феерическим звездным небом, неторопливо переступая с камня на камень. Он мог теперь позволить себе немного поразмыслить.
Олег начал с того, что покрылся холодным потом. Обмен телами вот так
Или, что то же самое, - неизвестен земной науке.
Впрочем, усмехнулся Олег, вспомнив начало своей карьеры, телепатия тоже когда-то считалась невозможной.
Красная звезда сверкала над черными скалами, уверенная в своей силе. Олег покачал головой и отправился спать, рассудив, что это - лучшее из возможных действий.
Проснувшись с первыми лучами солнца и с хрустом потянувшись, он понял, что не ошибся.
Грон был уже на ногах, созерцая дикий пейзаж сквозь лобовое стекло.
– Доброе утро, - машинально произнес Олег.
– Ты уверен, что сможешь найти дорогу с воздуха?
– Да, только обещай не лететь слишком быстро. До прибытия в Храм мы с Сорком попытаемся все же открыть вам глаза...
– И сколько же дней вам на это потребуется?
– Не дней. Еще одна ночь.
– Всего?
– хмыкнул Олег.
– А если у тебя ничего не выйдет? Как относятся в Храме к сохранившим собственные души?
– Не знаю.
– Грон на секунду задумался.
– Такого никогда не случалось.
Наскоро перекусив, Олег уселся в пилотское кресло. Терять время на дальнейшие разговоры не хотелось. Грон указал направление, и Олег поднял глайдер навстречу солнцу.
Закладывая вираж, Олег проследил взглядом весь свой трехдневной давности путь - от темной полосы сгоревшего Могучего леса у самого горизонта, по вьющейся между постепенно поднимающихся гор древней дороге, к туманной, отмеченной колеблющейся полоской воздуха границе Троухора, за которой солнечные лучи уже не имели препятствий в виде угрюмых застывших на одном месте туч, по горным отрогам и каменистым склонам в долину у Белого Пика, на вершину одной из умопомрачительных конусообразных гор, противоречащих всем законам геофизики и все же возвышающихся бесконечным частоколом, преграждающим восточным ветрам путь на равнины Троухора. Глайдер развернулся, и под ним потянулось бесконечное зеленое море - с высоты полета кроны похожих одновременно на пальмы и сосны деревьев выглядели совершенно неподвижными. Глазу не за что было зацепиться на этой монотонной поверхности, и Олег завертел головой, пытаясь найти что-нибудь поинтереснее.
Слева, на самом пределе зрения, виднелась тонкая голубая полоска. Возможно, то был великий южный океан, который Олег видел только с орбиты; или по крайней мере - его отражение в причудливой и богатой миражами атмосфере Офелии. Лес простирался до самого горизонта, и Олег снова повернул голову. Справа, тоже в неведомой дали, лес обрывался, сменяясь каким-то светло-зеленым пространством, усеянным белыми пятнами. Что это было такое, Олег не понял и прекратил на том всякие попытки сориентироваться.
Невеселые мысли, точно ждавшие этого момента, мигом вернулись к нему. Пусть посланник подменен Гроном, и душа его пребывает в потусторонней Обители; пусть загадочная сила Звезды - кстати, еще один повод для беспокойства, - захватила его врасплох... Но почему тогда в бортовом компьютере нет ни малейшего намека на происхождение глайдера? И сам этот глайдер не несет никаких следов, хоть как-то раскрывающих, из какой части галактики он прибыл? Олег вспомнил собственный бот, на котором даже самый начинающий Шерлок Холмс мигом нашел бы с десяток неистребимых отпечатков земной культуры - хотя бы астроэнциклопедию или тотасериал "Земля, 3000", - и покачал головой. От кого таится посланник? Или его цель - вовсе не контакт с Землей?
Никакая ксенопсихология не могла объяснить и поведение посланника. Вызывать представителя для контакта - и самому же прятаться от него? Или это вообще не тот посланник, а Офелия - что-то вроде фонтана у Большого Театра?
К тому же - зачем в глайдере вот это?
Олег положил руку на розовый шар - сенсор управления системой огня. Опробовав в первый же день ее мощь - скала в добрый миллион тон рассыпалась в прах - Олег тут же заблокировал управление, и сенсор превратился в декоративное украшение. Но факт оставался фактом: посланник опасался чего-то посерьезнее одного человека с чужой планеты. Вооружаться так для простой дипломатической миссии было бы просто глупо.
Загадки, загадки... Олег с трудом заставил себя прекратить строить фантастические гипотезы (большей частью повторяющие самую первую его мысль на Офелии - все это подстроено, чтобы захватить его в плен). Прояснить все мог только сам Дино Кагер.
Высоко над головой Олега замаячили первые облачка. Время шло, сотни километров остались позади глайдера, но внизу от горизонта до горизонта по-прежнему простиралась изумрудная зелень. Герт, давно уже проснувшийся, о чем-то беседовал с Гроном и Сорком, и Олег решил предоставить дальнейший полет автопилоту. Казалось глупым терять время в бесплодных размышлениях, имея под боком такой прекрасный случай пополнить образование: Сорк и Грон вовсю вербовали Герта.
– ...ведь это справедливо, - спокойно и рассудительно говорил Грон, а Сорк, сидя чуть поодаль, слегка наклонял голову в такт его убаюкивающим словам, - что души чистые и свободные получают доступ во многие тела. Вспомни, Герт, свои самые сокровенные мысли - разве тебя не тяготит привязанность к единственному телу? Разве не способность к превращению получали герои древности в дар от богов? И вот ты узнаешь, что это чудо возможно; зачем же озлобление, зачем проклятия?
– Привязанность к телу не преодолевается в несколько минут, возразил Сорк, все так же качая головой. Размеренная речь пастырей гипнотизировала, их хотелось слушать и слушать, раскачиваясь взад-вперед в удобном и мягком кресле. Олег взглянул на Герта и понял, что не у него одного возникло такое желание.
– Вспомни, Грон, свой первый харсунг...
А! Так вот что это такое! Олег мысленно потер руки.
– ...Разве не стонал ты и не готов был заплакать, когда узнал, что никогда не вернешься в тело своего детства? Разве не проклинал завершение Обряда, как все мы? Но только в борьбе с собой может человек обрести подлинную свободу; только тем, что не считаешь принадлежащим себе, можно распорядиться во благо Сияния...
– Да, - согласился Грон, несколько раз кивнув, - тяжко делать первые шаги по истинному пути. Но сделать их можно только добровольно, только осознав их необходимость. Скажи, Герт, для чего живет человек?