Дипломат особого назначения (фрагмент)
Шрифт:
И сколь не абсурдна была эта интерпретация, Олег поежился.
– Прими Освещение, чужеземец, - спокойно сказал Хольт.
– Только Сияние может тебе помочь.
Конечно, мысленно поддакнул Олег, мало напугать, надо еще и подать надежду. Добрый старый способ, однако... Овальные зрачки посланника так и стояли перед глазами; Олег тряхнул головой, отгоняя внушенный бред.
– Позавтракаем, - весело предложил он.
– Сейчас я приготовлю кое-что, чего ты никогда не пробовал.
– Да падут последствия выбора на твою совесть, - ответил Хольт, скрещивая руки на груди.
– Я сделал все, что мог.
Олег
– Если до вечера ты не примешь освещения, никто не сможет тебе помочь...
– Креветки, шашлык и апельсиновый сок, - ответил Олег.
– Прошу к столу!
Хольт послушно присел. Очевидно, этикет пастырей предписывал не брезговать ради обращения неверных никакими средствами, в том числе и завтраком.
– Не можешь ли ты сказать, что это за ужас, который мне предначертано выпустить в мир?
– спросил Олег, сосредоточенно жуя.
– Есть только один ужас для человека, - туманно пояснил Хольт, принюхиваясь к незнакомым блюдам.
– Перестать быть самим собой. Но ты сам испытаешь все, и не мне поучать тебя, чужеземец.
Олег пожал плечами, и завтрак прошел в спокойном молчании. Затем потянулись часы ожидания.
Олег валялся в кресле, время от времени перебрасываясь несколькими словами с Хольтом. Пастырь не проявлял более никакого желания склонить Олега к освещению; он просто отвечал на вопросы, и постепенно у Олега сложилась ясная картина происходящего в Троухоре.
Обмен телами под мудрым надзором Храма Звезды составлял самую суть жизни троухорцев. Извечное противоречие деятельного духа и немощного тела было изжито здесь раз и навсегда. Каждый получал тело, наилучшим образом способствующее его персональному Предназначению (чем-то напоминающему кастовые обязанности традиционных обществ). Пастырям Сияния удалось преодолеть первоначальную сложность переселений - только под воздействием священной звезды Альцор - выстроив по всей стране сеть шпилеобразных храмов, где сохранялся особым образом - как именно, Олег так и не понял, ночной свет звезды. Глядя на ее искрящееся изображение, каждый освещенный мог под руководством служителей храма сменить тело в любой момент, если того требовало Предназначение. Представив себе, сколько хлопот требовало управление подобным обществом, Олег проникся некоторым уважением к служителям Сияния.
– Но как вы поступаете с теми, кто не хочет умирать, даже исполнив предназначение?
– спросил Олег.
– Отказываете в новых телах?
– Исполнивший Предназначение желает только покоя. То, о чем ты говоришь, невозможно - завершив свои земные дела, каждый счастлив присоединиться к Сиянию.
– И все-таки, неужели не бывает исключений? Что, если Предназначение было выявлено неверно, и желание жить не исчезает после его выполнения?
– Если человек хочет жить, ни один пастырь никогда не сочтет его выполнившим Предназначение. Семь ярусов слуг Сияния следят за тем, чтобы в выявлении Предназначения не вкралась ошибка. И поверь мне - все смерти в Велбемоне происходят легко и счастливо.
Может быть и так, подумал Олег. Особенно если учесть, что у троухорцев нет другого выхода. Смерть страшна лишь своей бессмысленностью; здесь она стала частью ритуала, закономерным завершением жизненного пути, таким же достижением, как получение нового назначения...
Он взглянул на солнце, касавшееся верхушек деревьев. За разговорами с Хольтом и написанием отчета день пролетел незаметно; удлинившиеся тени легли на поляну перед глайдером, в глубине леса стал собираться мрак. Близилось время ответа.
Олег встал и сделал несколько шагов, унимая нетерпение. Я уже два месяца жду этой встречи, уже неделю гоняюсь за посланником по всей Офелии. Не стоит портить все в последний момент. Я должен быть спокоен и готов ко всему; сделаем-ка гимнастику!
Олег вышел на середину поляны и привычно превратился в расплывчатое туманное облако. Разминка на полной боевой скорости разгорячила тело; Олег почувствовал, что сутки отдыха принесли свои плоды. Энергия била через край; тело превратилось в отточенный клинок; мысли прояснились и сверкали как грани алмаза.
Олег на миг приостановил свой бешеный танец вокруг деревьев имитацию боя с восемью противниками - и оглянулся на Хольта. Тот стоял у глайдера, неестественно вытянув шею, и в лице его не было ни кровинки. Олег замер, сообразив, что не на шутку напугал пастыря. Но чем?
Хольт упал на колени и запрокинулся назад, раскинув руки с вывернутыми вперед ладонями. Лицо его расслабилось, глаза закрылись; он вслушивался в чей-то неслышный разговор, созерцал невидимые Олегу картины. Внезапно лицо его исказилось, и губы дрогнули, почти вслух произнеся то, что кричал он мысленно своим неведомым собеседникам:
– Нет! Остановитесь! Вам не удастся...
Конечно же не удастся, согласился Олег, почувствовав, что речь идет о нем. А потом темная волна захлестнула сознание, и только опыт борьбы со Звездой помог Олегу удержаться на грани беспамятства. Кажется, напали, констатировал он, глядя как чернота пожирает мир, напали без предупреждения, а я-то ждал, что сначала со мной поговорят... Ну что ж!
Сжатая пружина собранной за день мощи распрямилась, выбрасывая прочь клочья тьмы. Шалите, ребята, подумал Олег, фактор внезапности не сработал, сейчас я вам... ох! В голове точно лопнула струна, и пока Олег гасил боль, мир исчез.
В наступившей гулкой тишине Олег услышал шепот: "еще, еще чуть-чуть..."; затем из темноты проступила каменная стена, изрезанная сложным орнаментом, то освещающаяся багровым светом факелов, то снова погружающаяся во мрак. Олег почувствовал себя сидящим на жестком холодном камне, попытался напрячь мускулы - и тут же снова оказался на поляне, шатающимся, с кружащейся головой. Э, сообразил он, я ж только что был в чужом теле!
Но свет вновь померк; его уводили прочь из собственного тела, и на этот раз Олег не сопротивлялся, решив разобраться, как это делается. Вот, сначала контакт - похожий на телепатический, кто-смотрит моими глазами, а потом потихоньку гонит свою картину, другого мира, ощущения другого тела, перехватывая на себя мои собственные... Олег напрягся, фиксируя происходящее: что-то в нем сопротивлялось смирителям, несмотря на твердо принятое решение не мешать, и борьба эта вызвала боль - такую же, как в первую стычку со Звездой; по телу медленно покатилась волна бесчувствия, только на этот раз за ней все яснее проступали другие чувства - он вновь сидел на камне в полутемном подвале, концентрируя взгляд на ритуальном изображении Звезды. Ее изображение начало искриться, приковывая взгляд, и Олег счел за благо прервать наблюдение.