Дисконект. Отключи меня от сети
Шрифт:
Я ценил то, чем занимаюсь. Это давало мне ощущение мнимой свободы от того, кем я действительно был. Мне не нужны были ни наследство, ни активы компании. Но став на этот путь я понял, что приобрел ещё одну клетку.
"Клетка внутри другой клетки…"
В эту ночь я вспоминал многое, но ярче всего в памяти всплыл момент одного из разговоров с Джей-ши. Мужчина ставил наш номер, и после репетиции в зал влетел менеджер Чи Джин. Он показал, что-то Хёну, и тот тут же стал звонить своей жене.
Тогда
"Цена вашей славы и признания, Тиен, это ваша личная жизнь. Когда вы поймёте, что для вас важнее, станете сильнее. И никто вас больше не сможет ни оскорбить, ни оплевать… Всё зависит только от вашего отношения к себе и к тому, что вы делаете. Мы создаём искусство. И наша задача не толпы текущих фанаток, а искусство и музыка… Это всегда было главным приоритетом агентства" SMANGEL".
Поэтому мы продолжали работать. Не смотря на то, что под дверью комплекса, где жили стафф и артисты, были выложены угрозы фанатов Кан Арым, которые считали, что Шин повинен в смерти девушки. Работали и дальше, не смотря на то, что агентство изменилось до неузнаваемости. Всё опустело. Работники молча исполняли свои обязанности, тогда как артисты предпочитали даже не заговаривать о том, что произошло.
Ситуация накалялась всё сильнее с каждым днём. Нас перестали приглашать на "ток-шоу", три компании отказали в сотрудничестве Сонбэ и расторгли контракты с ним, как только вину за смерть Ари стали взваливать на Шина и наше агентство.
Постоянные звонки с требованиями объяснить как молодые люди были связаны, слухи о том, что Сай-ши заставил девушку сделать аборт и запретил их отношения с Шином. Сплетни о травле Арым нашими артистами, и о том, что именно мы давили и унижали девушку, которая даже не работала с нами. Найденные непонятно откуда факты побоев Ари Шином, гнусные заявления, что он издевался над ней. Всё это пришло из сети. Один комментарий повлек лавину, которую не остановить. Никто не мог понять, что происходит.
А когда смерть Кан Арым начали связывать со смертями ещё троих артистов, наступил апогей безумия, потому что наше агентство обвинили и в коррупции, и в незаконном продвижении и накрутках в чартах. На нас стали лить грязь отовсюду, припоминая даже дело конгрессмена Чона и его сына Чон Хван Ая, который был вынужден бежать из страны в Штаты, как только отбыл два года в колонии.
Волки не могли приехать из тура по Штатам, потому что Ким Тая и его жену обвиняли в клевете в сторону семьи Чон. А доказать обратное, даже при том, что решение вынес суд, а не наше агентство, оказалось невозможным.
В этот момент мне было неприятно, что имена нашего рода одинаковы, и эти люди могут оказаться моими дальними родственниками.
Я вышел из-за поворота, поправляя ханбок, и пытаясь согреться хоть как-то. В павильоне, где проводили фотосессию оказалось слишком холодно. Однако запрет Сонбэ на наши съёмки в рекламе не остановил нас. Шин находился в больнице уже неделю, но это не значило, что мы можем себе позволить наплевать на общее — то, что создали вместе.
В руке вибрировал сотовый и раздражал всё больше. Вообще в последнее время я взрывался по поводу и без него. Бедные девочки из стаффа обходили меня стороной, дабы не попасть под горячую руку, неуравновешенного лидера "SDragon".
— Слушаю, детектив Ан! — ответил на звонок, сразу скрывшись за поворотом одной из дальних декораций, где хотя бы не было камер.
— Господин Чон, сожалению, но в этом деле я бессилен. Все сервера, из которых выходили в сеть теневые. Они находятся не на территории Корейской республики. Поэтому, естественно, у меня нет к ним доступа. Я могу выслать вам имена и личные данные хейтеров, чтобы вы и ваше агентство могли составить черные списки сасэн, но это всё чем могу быть, к сожалению, полезен.
— Да что вы?! — я думал, что сотовый в моей руке обратится в груду обломков, так я его сжимал и пытался прийти в себя, — То есть вы хотите сказать, что лучший детектив бесполезен и не компетентен в таком простом вопросе, КАК НАЙТИ ЧЕЛОВЕКА В СЕТИ? В ДВАДЦАТЬ ПЕРВОМ ВЕКЕ?!!
Крупная дрожь, которая была следствием моего срыва, затопила так, что я еле успокоился и попытался привести дыхание в порядок. На подобные крики сбежалась половина стаффа, и теперь я стоял в окружении перепуганного персонала и работников, смотря на то, как с моего подбородка на пол падают капли крови.
— Тиен-ши?!! — закричали девочки и побежали ко мне сразу, как из моих рук упал телефон.
Неделя — именно столько времени я смотрел на то, как мой брат не реагирует ни на что, словно овощ. Шин только сидел на своей больничной койке и смотрел в окно. Мы меняли друг друга каждую ночь, потому что как только рядом с ним появлялся чужой незнакомый человек, Шин тут же начинал спрашивать, где его Арым. Когда не получал ответа, срывался на всех так, что брата пришлось привязывать к больничной койке.
Смотря на это, мне самому становилось страшно, что однажды мы можем не успеть, и он сотворит непоправимое. Оставит нас и уйдет. Закончит всё как Кан Арым. Я не мог смотреть на это. Оказалось, что и во мне есть чувства, хотя всегда их прятал. Мне было больно наблюдать за ним, видеть брата таким, потому что мы спали вместе, ели вместе, учились вместе. Всегда и везде находились вчетвером. И так сколько я себя помню артистом. Шин — моя семья, брат и самый близкий друг.
Поэтому я продолжал смотреть на то, как на пол капает красная кровь. Алый переливается в свете ламп, капля срывается вниз, и я вижу, как багровое пятно становится только больше. Нет ни головокружения, ни боли, ни страха. Мне словно всё равно, что прямо сейчас я могу упасть и умереть. Просто перестать существовать.