Дисконект. Отключи меня от сети
Шрифт:
— Прекрати это! Я сказал, а значит ты должна меня послушать и принять моё решение! — продолжал мужчина, но Эн не смолчала, а я замерла, пытаясь слиться с интерьером, которого не было.
— Что прекратить? Остановиться и позволить, чтобы тебя посадили? Этого ты хочешь? А ты не забыл, что кроме своих подопечных у тебя трое… ТРОЕ детей, Шин Сай! Ладно я… Тебе, наверное, на меня совсем наплевать! Но как ты собираешься бросить их?! Просто ради того, чтобы никто больше не пострадал? Взять на себя вину в том, чего ты не делал, мать твою?
—
— Ты совершенно не изменился… — прошептала Энджела, надтреснутым голосом.
— Как и ты… Мы действительно с самого начала не подходили друг другу. Тебе никогда не понять того, что должна понимать женщина.
"Это его любовь. Он всегда любил эту шлюшку. Умирал годами, думая, что дрянь погибла по его вине…"
Смотря на то, как впервые стала свидетелем семейного скандала, я вспомнила слова Веры о Кан Ми Не. Они явственно иллюстрировали то, что было передо мной. Однако я не могла поверить, что эти двое настолько слепы.
— Гхм… — я прокашлялась, и холодно хмыкнула, когда Шин Сай схватил своё пальто со столика и, не прощаясь, вышел вон.
— Хорошо хоть дверь цела осталась… — я посмотрела ему вслед и только, когда мы остались в кабинете с Энджелой одни, продолжила:
— И ты правда хочешь, чтобы я уехала? — прошлась взглядом по спине женщины, и только потом заметила, что она опять вздрагивает.
— Ты не понимаешь, Тери… Есть моменты в жизни, когда сделать уже ничего не можешь. Когда за тебя решают другие, и когда уже никак не повлиять на происходящее.
— Я поймаю его… — уверенно произнесла, но Эн покачала головой.
— К тому моменту, Шин Сая посадят.
— Прошло всего три недели, Энни… Посмотри на меня, — я стянула маску полностью и всунув её в карман, повернула Эн к себе за плечи, — Ты же сама попросила меня, — мой шепот звучал уверенно, но все слова в горле застряли, когда по щекам женщины побежали слезы, и некогда стойкая натура Эн, дала трещину.
Она всё больше дрожала, и еле сдерживала слезы.
— Он не понимает, что значит для меня. Порой… Порой мне кажется, что эта чертова сцена, это агентство и все эти люди вокруг — трейни, подопечные, ученики… Все они отбирают его у меня. Каждый хочет урвать часть от того, кем я дорожу больше всего. Это… — она шептала надтреснуто и сквозь слезы, обнимая себя руками, пока не посмотрела мне в глаза, уже не сдерживаясь, — …больно, Тери. Это дико больно, когда ты любишь человека, а он забывает обо всем, чтобы защитить других. Бросает нас, опускает руки и сдается, только ради того, чтобы спасти чужих ему людей. Как?
— Любовь — это эгоизм… — я медленно стянула перчатки с рук, и присмотрелась к чудо-столику.
На поверку, как и думала, это оказался бар. Я открыла дверцы, и достав оттуда почти допитую бутылку виски, продолжила:
— Когда-то подобное мне сказал человек, которого я любила точно так же, как ты своего полудурка, — я положила стаканы на столик и разлила пойло, скривившись, — Уж прости, но он реально дурак. У вас такие красивые дети, да и ты шикарная женщина. Но что поделать, когда у мужика обострённое чувство справедливости? Ты его не переделаешь. Я своего, как не пыталась, — делаю глоток, а у самой гортань огнём выжигает насквозь, — …так и не смогла.
— Ты о… — Эн влила в себя залпом спиртное, а я кивнула.
— Да. Однако, у меня проблема другого характера, Энджи. Это я виновата, что осталась одна. Я виновата в том, что его убили, а потом убийцей стала и я. Знаю, ситуации разные, но вывод один — Дилан оказался прав. Любовь это эгоизм. Чем эгоистичные твоя любовь, тем она сильнее. Знаешь почему?
— Конечно, — тихо ответила женщина, — Всё очень просто. Чем сильнее ты воспринимаешь кого-то своим, тем сильнее этот человек становится тебе дороже. Потому что он твой! Но это хреновый расклад, Тереза. Ты видишь к чему он привёл мою жизнь.
— К тому что ты готова положить всё на кон, чтобы не отпустить и не потерять своё. Самое правильное решение, Энджела.
— Самое хреновое.
— Если бы это было так, Сай бы не говорил тебе таких вещей. Ты привязала этого мужика своими мозгами, а не сиськами и милой мордахой. От вас этой хернёй любовной за версту несет, Эн. Он может тебе заливать сколько угодно, что обязан пожертвовать собой. Но…
Я налила нам ещё и посмотрев в глаза Эн, закончила:
— Он словно мясо кусками только что от себя отрывал, пока говорил. Со стороны, агент Мур…
— Всегда виднее, кадет Холл.
Мы чокнулись стаканами, и выпили опять.
— Уезжай, — ровно и уже спокойно сказала Эн.
— Как хочешь. Но позволь мне сперва съездить на экскурсию в Пусан. Всё-таки я сюда официально приехала, чтобы кости у Восточного моря погреть.
— Азарт?
— Уверенность, что не всё потеряно, — мы встретились взглядами, и я, отобрав стакан с рук наставницы, сделала то, что в моем исполнении можно увидеть крайне редко.
Я обняла Энджи, и получила такие же объятия в ответ. В тишине пустого помещения, мой взгляд изучал потолок с мозаикой из витражей. Сейчас там не было тени солнца.
— Омма?*(Мама?) — дверь открылась и мы увидели в проходе Сару и малыша Чжона, которого Эн тут же взяла на руки, поспешно вытирая слезы со своего лица.
Я же спрятала стаканы и бутылку обратно, а затем привычно надела черную маску.
— Ты уверена, что не хочешь узнать, что мне наговорила Вера? — мы спускались по лестнице, и я наблюдала за тем, как Сара перепрыгивает по три ступени, играясь.