Дисконект. Отключи меня от сети
Шрифт:
— Вера больна, Тереза. Поэтому её словам нельзя верить вообще. Когда я последний раз видела её, она приняла меня за гостя на своей свадьбе с Чжон Воном. Вряд ли Вера могла сказать, хоть что-то адекватное.
— И ты не собираешься искать дальше? А как же дети? Допустим Шин Сая посадят. Ты уверена, что на этом вас оставят в покое?
— Мне пригрозили, Тереза, — бросила глухим голосом Эн.
Я остановилась на последней ступени лестницы, ведущей в главный вестибюль
— Мне вчера звонил начальник штаба. Они пригрозили мне, что если я не прекращу использовать ресурсы нашего ведомства в личных интересах, они устранят проблему сами.
— Посадят и тебя, — я сложила руки на груди, а наставница кивнула.
— Они уже уволили меня, и одно резкое движение может стоить слишком многого. Я не могу позволить, чтобы Сару и Чжона воспитывала та женщина.
— Та женщина? — я нахмурилась от чисто корейского словечка, а Эн скривилась и мы пошли дальше.
— Мать Сан Ми.
— Кан Ми На? Но она ведь им никто?
— Она мать их кровной сестры. Этого достаточно, чтобы отдать детей ей под опеку.
— Мы говорим об ужасных вещах, Энджела. Тебе не кажется? — уже в дверях черного входа, я заметила Волков и ещё пару бывших работников, которые загружали последние коробки с вещами в большой микроавтобус.
— Это станет реальностью, если я не остановлюсь, — тихо ответила женщина, а я надела кепку, и проследила за дураком, который завидев объект своего негодования, растаял, как снег по зиме.
Сай что-то бросил на корейском Ким Таю и пошел в нашу сторону.
— Я уеду через два дня! — подняла руку сразу, чтобы предотвратить новый виток семейной драмы, — Так что успокойтесь, господин Ли.
— Спасибо, Тереза.
— Меня не за что благодарить, Сай. В конечном итоге, я не смогла ни чем вам помочь. Но…
Сай замер, беря на руки Чжона, и посмотрел на меня немного иначе. Сейчас, я видела, что он готов выслушать меня.
— Вы совершаете ошибку, расставив приоритеты именно так. Это ваш выбор и ваше право, Сай-ши… Но, поверьте человеку, который знает что такое потерять действительно всё — вы будете жалеть. И ни один день, или даже неделю. Вы будете жалеть всю жизнь. Ваша самоотверженность никому не нужна. Люди не умеют быть благодарными, а благими намерениями выстелена дорога в ад, Ли Шин Сай. Подумайте… Хорошо подумайте ещё раз. Потому что потом может быть слишком поздно.
Более с этим глупым мужиком, мне говорить было не о чем, поэтому я в поклоне решила уйти. Но… заметила другого идиота. Тиен затормозил на парковке у главного входа в агентство, и уже собирался идти к нам, когда я покачала головой, смотря прямо ему в глаза.
— Идиот… — прошипела, и найдя глазами Эн, кивнула в сторону Тиена.
Ким Тай положил две коробки на асфальт, и прошел мимо меня, выругавшись на корейском.
— Писаки! — он указал мне в левый проход между аллеями, где засели папарацци.
"А теперь, ты вдвойне дурак, Тиен! Если его увидят рядом с агентством сейчас, то сцапают тут же!"
Однако, как только я хотела сама остановить Тиена, это сделал Шин Сай. Он позвонил парню, и тот завёл своё корыто и стал выезжать на дорогу.
"Сумасшедшая жизнь! Постоянно ждать что тебя обступят со всех сторон прямо на улице толпы фанатов, или писаки!"
Теперь понятно, почему они настолько подвержены риску давления извне. В Корее общественное мнение — это пятая власть! Попробуй не соответствуй их стандартам!
Вспомнились слова Тиена про свободолюбивую нацию. И это и правда так, вот только моё общество не поливает дерьмом всех и вся за малейшую провинность. Оно наказывает! Закон работает так, что обществу в Америке и рта раскрывать не надо, чтобы обдолбанное отродье богатого полудурка получило по заслугам. Так что же лучше, или хуже? Очевидно, ответа на этот вопрос нет.
А всё потому что люди не идеальны всюду. И вопрос не в национальности, цветах флага, или законах. Вопрос в уровне человечности самого человека.
Это слово — человечность — не выходило из моей головы всю последующую ночь. Давно такого не было, чтобы я просыпалась в холодном поту, от того, что мне снилась война. Это страшно… Открывать глаза, задыхаясь в собственной постели, и хвататься за мокрые простыни от того, что секунду назад ты был опять там — в месте, где человек это мишень для свинца.
Крики, взрывы и смерть… Ненавижу вспоминать это, но и забыть подобное невозможно.
Я поднялась со своего кокона из покрывал и открыла ставни. Светало, и на улице моросил мелкий дождь. Свежий воздух заставил замёрзнуть ещё сильнее, но это полезно. Эти ощущения помогут мне вернуть реальность.
"Хорошо, что я увидела и познакомилась и с такими людьми…" — мысль мелькнула быстро и я опять вспомнила парней и Тиена.
"Жаль, что подобное знакомство оказалось таким коротким."
Закрыла ставни и надев футболку, вышла в гостиную. Прошлась по пушистому ковру босыми ступнями и открыла шкаф, чтобы налить воды из кулера.
Тишина не давила. Мне почему-то дико нравилось это место, но спокойствие нарушила система оповещения. Я всегда ставила ловушки, чтобы знать, когда меня попытаются выследить.
Поэтому звук, который разносился по небольшому помещению говорил мне лишь обо одном: " Его не устроило то, что Сая просто посадят. А значит, я права, и нельзя на этом останавливаться. Тюремное заключение ничего не даст…"