Дискрет
Шрифт:
Свист. Онемевшее плечо. Парень, встающий и снова падающий на колени, запутавшись в собственных ногах.
Восьмой?
Девятый?
Фрагменты… Свист. Звон в ушах.
Звон — это после того, длинного, задел-таки по уху, еще чуть — и в висок было бы. По касательной, правда, только кожу свезло, но никаких сотрясений быть не может, не ври, Зоя, ты отлично знаешь, что поташнивает нас по совсем другой причине…
— Все,
Махровый халат с капюшоном, огромный, как плащ-палатка, обрушивался на плечи всегда неожиданно. Только-только сумеешь войти в ритм, настроиться на длинную дистанцию, и сразу — бац!
Первое время Стась пыталась сопротивляться. Но быстро обнаружила, что длинные рукава халата при желании легко превращают его в смирительную рубашку.
— Два пропущенных в колено, один в бедро, шесть в корпус и один в голову. По-моему — вполне достаточно.
— В голову по касательной, а это не считается!
— Видел я, по какой касательной…
Бэт голоса не повышал, однако спорить с ним желание пропадало. К тому же, если посмотреть с другой точки зрения… Вот, например, переработает она, увлечется, зазевается — и сломает что-нибудь серьезное, для восстановления чего реакамере потребуются сутки. Или даже двое суток. Для Стась это будет просто двумя сутками неприятных ощущений, а для Бэта и его команды — финансовой катастрофой. Они же все только на нее и рассчитывают, вон сколько сил и средств вбухали, один супер-тренажер «хорст» чего стоит, да и реакамера та же. И если сейчас Стась повредит себе что-нибудь серьезное — это будет с ее стороны просто черной неблагодарностью.
Пожалуй, что даже подлостью это будет…
Она вытерла предложенным полотенцем лицо, покосилась виновато. Вздохнула.
— Извини…
Он, похоже, разозлился.
Это не было чем-то необычным — настроение у него менялось стремительно и непредсказуемо. Во всяком случае, она уже давно перестала даже пытаться понять, что именно может его развеселить, а что огорчает — все равно не угадаешь. Хотя некоторые закономерности прослеживались — он, например, всегда злился после окончания боев, и она никогда не могла понять причины. Потому что злился он вне зависимости от результатов самих боев. И даже от результатов тотализатора.
Нет, он при этом не ругался, не рычал на нее или других, не топал ногами. Наоборот. Он становился очень-очень вежливым, говорил медленно и тихо, почти ласково, и беседу при этом мог поддерживать вполне осмысленную, так что первое время она даже не понимала, что это он так злится. Пока случайно не заглянула во время одной из таких бесед в его глаза. И не замолчала на полуслове, задохнувшись…
— Пошли, погреемся. Заминку сегодня я тебе сам сделаю, так будет надежнее.
Она
Это хорошо. Массаж на него всегда действовал успокаивающе, еще одна странная закономерность, пока что не имевшая исключений. Он никому не доверял, собственноручно расстилая Стась на теплом камне и выжимая крепкими пальцами из ее тела воспоминания о ринге до самой последней капли. Конспирация. Может, он потому и с командой ей не давал сдружиться — мало ли что они могут заметить и кому рассказать?
Немного позже, проваливаясь в горячую, пахнущую распаренным деревом темноту, Стась уже могла рискнуть привычной шуткой:
— Ты — чудовище…
А он смеялся.
Нормально вполне смеялся. Почти довольно. И глаза у него были нормальные.
Значит, все снова в порядке и можно расслабиться
— Не стой на ветру, простынешь.
В любой другой день Стась обязательно начала бы возражать. Просто для поддержания разговора. Да и потом — какой же это ветер?
Но не сегодня.
И даже не потому, что сегодня она слишком устала.
Молча встала с перил, бросила последний взгляд на мигающую рекламу далеко внизу, передернула плечами — становилось действительно прохладно. Задвинула балконную дверь до упора, отсекая псевдопластиком шумы ночного города там, далеко внизу.
Забавно, но Стась только что поняла, что не знает названия этого города. Да что там города — она и о названии отеля представление имела весьма смутное, «Плаза», кажется… Или «Старлайф»?.. Нет, «Старлайф» был на прошлой неделе, Бэт тогда еще притащил те забавные шарики…
— Ну и что это такое.
Шариков в черной коробочке было горсти две, хотя вряд ли кому пришло бы в голову мерить их горстями — Стась попыталась было потрогать один, и теперь сосала изрезанные пальцы.
Больше всего они напоминали крохотные плавучие мины, даже не сами мины, а то, как любят их изображать в «морском бое». Или крупные дробинки, утыканные иголками. Иголки, правда, были совсем не иголками, а осколками мономолекулярных лезвий. Которые, между прочим, штука весьма секретная и в свободную продажу вроде бы не поступали.
Впрочем, Бэт есть Бэт…
— Зажимы. Для волос.
Очевидно, на ее лице что-то все-таки отразилось, потому что он поспешно добавил:
— Э-э, я не шучу! На самом деле — зажимы. И на самом деле — для волос.
И она поняла — не шутит.
— Что-то я не совсем…
— Новая фишка! — он засмеялся беззвучно, оскалив ровные зубы. — Пора раскручивать твой хвост на полную катушку.