Диссидент. Том 1
Шрифт:
Мы оделись, обулись, балаклавы пока несли в руках. Ещё сестра дала мне темные очки, но пока они тоже были не нужны. Мы вышли из комнаты, попадая в настоящий лабиринт бесчисленных коридоров этой огромной землянки. Всюду сновали люди, кто-то здоровался с сестрой, но в остальном — ей просто освобождали путь. Тогда я ещё не знал, что она хочет мне показать, но думал, что хуже этого места уже ничего не может быть.
Дети вошкались в грязи вместе с животными,
— Это блошиный рынок, — пояснила она, хотя я и так… узнал.
Толпы людей выискивали нужные им товары, что лежали прямо на земле, на заботливо расстеленных продавцами покрывалах. Там были и продукты, и кухонная утварь, и одежда. Да даже оружие и трава, расфасованная по спичечным коробкам. Шум и гам были такими знакомыми, что я невольно натянул балаклаву. Может система меня и не нашла бы, а вот люди лысого… Очень уж похожий гул раздавался за стенами моей пыточной, а значит… они тоже близко.
Но, благо, выбрались мы без происшествий. Сестра показала ступеньки, сказав, что это главный вход, который проще всего найти. Таких было ещё несчетное множество, на случай облавы и происшествий. Тогда у меня в голове не укладывалось, как могут люди просто жить в Чреве, зная, что их очень легко может затопить и вообще просто засыпать землей? Я все больше начинал понимать Игната настоящего, который променял семью на нормальную жизнь на поверхности. Хотя, конечно, впечатление менялось ночью. Тогда я не до конца это осознавал, но столкнувшись с мутантами, я бы спрятал свой зад так глубоко под землю, как того требовала безопасность. Вопрос лишь в том, как с ними предлагала бороться «Свобода»?
Тогда в моей голове система выглядела надежной и безопасной, пусть и чужеродной. Воля к свободе не должна ослеплять, закрывая здравый смысл. Но я искренне хотел понять этих людей, так что послушно плелся за сестрой по сыпучим ступеням, постепенно вырываясь из лап душного подземелья.
Как бы я не заставлял себя тогда привыкнуть к Чреву, видеть белый свет было просто потрясающе.
Глава 3
Мы взбирались по шаткой лестнице, наверное, минут десять. Я тогда ужасно боялся смотреть вниз, ведь лестница была просто прикручена к стене небоскреба. В свой первый раз я не знал, как полюблю это место, но уже тогда чувствовал дрожь предвкушения. Первой, кто влез на самый верх, была Зоя. Она, склонившись над лестницей, протянула мне руку.
— Вот так, не падай, — сказала сестра, и мне тут же захотелось упасть. Вернее, мои глаза, наконец, обратили внимание на то, как далеко от нас находилась земля. Но я вовремя вспомнил о своих магнитных способностях. — Ну, смотри.
Я перебрался через парапет, едва не завалившись обратно. С высоты нам открывался вид на весь город, залитый оранжевым светом закатного солнца. Высоко в небе летел ключ, впереди шуршала река,
— Это… потрясающе, — только и смог выдавить из себя я, пытаясь устоять. Чистый воздух пьянил.
— И мы можем быть здесь только потому, что отрезаны от системы, — сказала мне Зоя, садясь на край крыши и свешивая вниз ноги. — У меня стоит пиратская, а твоя — сломана. В ином случае мы, как и прочие люди, уже были бы сосланы на север.
Я сел рядом, несколько боязно зыркнув в самый низ. Под нами сновали редкие машины, но с такой высоты они казались муравьишками. Мутанты бродили вокруг, иногда бросаясь под колеса. Я вообще смутно понимал принцип их работы, но потом мне объяснили, что они были активны в основном по ночам. Поэтому днем их пусть и боялись, но на улицы выходили. Все магазинчики защищены решетками на окнах, входы в здания тоже. Так что день был почти спокойным временем, когда мутировавшие угрожали жителям лишь отчасти.
Хорошо было просто наблюдать за миром под ногами, но мне опять требовалось включиться в разговор, все-таки мы не просто так пришли в это прекрасное место:
— Почему?
— Потому что система не терпит своеволия, — пояснила сестра, внимательно глядя на меня. Даже тогда я понимал, что это больная тема для моей семьи. Настоящий Игнат явно не разделял взглядов сестры и матери. Да и должен был? — Она контролирует каждый наш шаг. Ты думаешь, почему мы все живем в Чреве? — там глушится контроль. Я не знаю каково быть младшим инспектором, но остальным живется очень туго.
— Я не в противовес, я пытаюсь понять, — предупредил я, взглянув на сестру, — но вот неужели все, кого я встречал на улице — плохие люди, раз подчиняются системе?
— Поверь, ты ещё их не встретил. Многие ведь не буквально живут в Чреве, только те, кто уже преступил закон. Чаще всего народ приходит туда отдохнуть, затаиться или купить что-то нелегальное, — Зоя указала на город: — Скажи, чего здесь не хватает?
Я сначала решил, сестра говорит о «душе» или ещё чем-то эфемерном, но чем дольше я вглядывался в незнакомые улочки, тем больше находил странностей.
— На улицах практически нет людей, если не считать вокзала и снующих машин, — проговорил я, но это было самым началом. — Нигде не вижу школ, больниц, заводов, в конце концов.
— Школ? — переспросила Зоя, изогнув одну бровь. — Это что?
— Место, где учат детей.
— А, детских институтов, — сестра покивала, обрисовывая пальцем кружок на фоне города. — Но ты видишь, чего в городе много?
— На каждом углу белые здания без маркировки, — пожал я плечами. — Что это?
— Системные корпуса, — пояснила Зоя, доставая из куртки бинокль и протягивая его мне. — Глянь, что возле них происходит.
Сначала я примерно подсчитал эти одинаковые здания, найдя не меньше тридцати. Только потом приложил к глазам бинокль, находя подножие ближайшего корпуса. Прямо под ним людей грузили в большие машины, похожие на автобусы, только без опознавательных знаков. В основном это были либо мужчины, либо совсем мальчики, но и с десяток женщин в возрасте тоже присутствовало. Видимо, тех, у кого нет возможности иметь детей.
— И куда их везут всех? — спросил я, насмотревшись, как люди в белой форме догоняют беглецов и избивают их такими же белыми дубинками, на которых очень гротескно выделялась кровь. — И зачем?