Диссидент. Том 1
Шрифт:
— Это ты правильно решил, — похлопала меня по плечу Зоя, а после — мы начали спуск. — Я все жду, когда ты скажешь, что все это злая шутка и сдашь меня системникам.
— А ты что, такая неуловимая бестия, что нужно обязательно так изворачиваться и ломать твоему брату ребра и пальцы? — хохотнул я, но, заметив, что Зоя замерла, поднял на неё глаза. — Ты чего?
— Ты всегда меня так называл, — она отмахнулась, продолжая спускаться. — Да, я состою в сопротивлении. Если бы ты не умирал там возле баков, я бы ни за что не повелась. Повторюсь, для системников жизнь священна. Они бы по закону не смогли так сделать. Система не
Сложные экзистенциальные вопросы меня тогда заботили меньше всего. Я плелся молча за сестрой, думая лишь о том, что не хочу возвращаться в Чрево. Мне было страшно встретить тех подонков, да и вообще, в свое время я не страдал клаустрофобией, но здесь меня ужасно душили потолки землянки. Ещё, как любой трус, я не задумывался о том, почему система закрывала глаза на столь жуткое подземелье. Все-таки невозможно было не заметить, что 70% жителей периодически уходят в зону без доступа.
Я так задумался об этом, что не заметил остановившуюся Зою и налетел на неё всем телом. Но сестра только подняла вверх руку, призывая меня замолчать. Я не сразу разобрался, что происходит, но стоило взгляду сфокусироваться на площади, ведущей к ступеням Чрева, я был готов ворваться в драку. Нет, это не мутанты устроили разбой, от них это было вполне ожидаемо.
Целая толпа системников хватала людей, оказывающихся возле главного входа. Это были совершенно разные люди, обязательно одетые в белую форму "Свободы". На лицах была одинаковая маска решимости, готовности противостоять злу. У некоторых в движении с голов спадали почти полицейские фуражки, а белый латекс пиджаков расстегивался, добавляя системникам небрежности. Один молодой парень пытался убежать, но его тут же догнали, на ходу ударяя в голову. Он упал, а на него налетело не менее пяти мужчин, что с силой принялись со всей силы избивать его дубинками.
В творящемся хаосе, Зоя поднесла палец к губам и им же махнула следовать за ней. Я еще какое-то время не мог шелохнуться, глядя на эти бесчинства. Системники вырывали детей из рук матерей, скидывая их в открытый прицеп служебной машины. Сестра схватила меня за рукав, насильно потянув в проулок. Очевидно, она вела меня к другому входу. Повсюду творилась суета, потому что каждый пытался скорее спрятаться в безопасную норку.
Нас и ещё пятерых людей зажала машина, отрезая путь к отступлению. Мы вжимались спинами в мусорные баки, пока у одной из женщин рядом плакал малыш. Я понимал, что стрельбу не откроют, взбираясь на мусорный бак и за руку затаскивая Зою к себе. Буквально подбросив её к высокому балкону, надеялся, что хватит высоты. Но её не хватило, благо, сестра воспользовалась своей мутацией, хватаясь за край выступа и перебираясь выше. Она свесилась ко мне протягивая руку, а я застыл, глядя на умоляющие лица остальных.
Но времени не было — даже секунды, системник уже толкнул женщину с ребенком в сторону. Она завалилась на спину, роняя малыша и ударяясь о соседний бак. Тогда я прыгнул, хватая Зою за руку, подтягиваясь и тоже взбираясь на балкон. С него мы сумели спрыгнуть на крышу гаража, стараясь выиграть побольше времени. Я уже и понятия не имел, где мы находимся, но Зоя почти уверенно вела меня по ей одной известному маршруту.
Уже
Мозг не мог сопоставить, как в мире, населенном жуткими мутантами, основное зло продолжали творить разумные люди?
И если я мог лишь смотреть, то Зоя куда-то запропастилась. Уже через пару секунд я заметил, как она оказалась возле мерзавца, с силой ударив его в голову железной трубой. Вскрикнул даже я, прижимая руки ко рту. Я не мог перестать смотреть, как моя сестра, яростно крича, раз за разом опускает трубу на голову лежачего системника. Только когда железо выскользнуло из её рук, Зоя ещё пару раз ударила бездыханное тело, попрыгав тяжелыми ботинками возле паха умершего. Его спина перекрывала мне обзор, но, черт, как же я был рад, что Зоя на моей стороне.
И ничего не говорило так красноречиво о происходящем ужасе, чем эта картина, как одна девушка спасает другую, пытаясь натянуть на неё разорванные штаны. Не помню точно как, но я взял себя в руки, снимая куртку и обвязывая её вокруг пояса пострадавшей. Закинул её на плечо — сама она идти не могла, устремляясь следом за сестрой в Чрево.
Вот так быстро меняется мнение о вонючей душной землянке. Теперь-то я был готов целовать эти стены, а потом взять лопату и пойти рыть ещё глубже, лишь бы меня не настигла рука закона.
— Вот туда, — на бегу указала Зоя, пока мы сквозь толпу пробирались вглубь. — Раненых собирают в левой части, нужно отнести её туда.
— Прям собирают? — с одышкой спросил я. Девушка была не тяжелой, но все норовила сползти с моего плеча. — И часто такое у вас происходит?
— Периодически, — хмыкнула сестра, задирая полиэтилен и пропуская нас. — Просто если собрать всех раненых вместе, то их родственники смогут разобрать своих и самостоятельно им помочь. Остальным придется выживать самим.
Я был в шоке от количества пострадавших. В огромном земляном зале пахло кровью и рвотой, но я уже почти этого не замечал. Пробираясь между рядами раненых, я отнес девушку к человеку со списком и осторожно сгрузил ее на белую простынь, расстеленную на голой рыхлой земле. Над несчастной тут же склонились двое людей с красными повязками, выясняя её имя и есть ли здесь родственники. На меня внимания не обращали, а потому я медленно отступал в темноту, к сестре, но все еще был не в силах отвести глаз от рыжеволосой бедняжки.
— Все будет хорошо, она из наших, — похлопала Зоя меня по плечу. — Идем в комнату, подальше от всех этих жутких событий.
Я был так разбит, что даже не пытался запомнить дорогу, едва волоча ноги. В голове проигрывался момент, когда Зоя со всей силы шарахнула системника трубой. Неужели это сейчас норма вещей? Выживает тот, кто готов на все ради своей жизни? На существование в подземелье, на проституцию, на убийство? Мне тогда казалось, что я, изнеженный уютной жизнью и не боящийся даже летающих всюду бомб, не должен был оказаться в подобном времени.