Дистанция
Шрифт:
— Ублюдок, — бормочет Келлер себе под нос.
Это заставляет меня усмехнуться.
— Затем моя мама выбрала водку в качестве своего спутника. Отсюда и то, что я улетела оттуда первым самолетом. Я выросла, заботясь о себе почти всю свою жизнь. Подумала, что переехать в другую страну будет не так уж сложно. — я пожимаю плечами. В глубине души это причиняет боль.
Возможно, я несу чушь, но, черт возьми, было ли приятно высказать это кому-то, кто искренне спрашивал обо мне, а не кому-то, кому платят за заботу.
— Итак, сейчас я работаю помощником
Черт, конечно, он, блядь, знает.
Поджав губы, он медленно кивает.
Дерьмо.
Келлер резко сворачивает влево, и мое тело врезается в пассажирскую дверь.
— Черт, Келлер! Какого хрена ты делаешь? — восклицаю я.
Мое тело бросается вперед и врезается обратно в сиденье, когда машина резко останавливается.
Я медленно поворачиваюсь к Келлеру. Черт! Мы попали в аварию? Этот ублюдок нажимает кнопку выключения машины, даже не глядя на меня.
Он что, гребаный психопат?
Прежде чем я успеваю спросить его, не психопат ли он, он поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня, в его взгляде горит похоть. Тепло разливается по моему телу, направляясь прямо между ног. Я крепко сжимаю их вместе, так крепко, что это создает большее трение. Он смотрит на меня так, как будто я достойна, как будто я самая сексуальная женщина на планете. В то же время, как будто он хочет поглотить меня, черт возьми.
Я отвожу от него взгляд, чтобы осмотреть окрестности. Судя по тому, что я могу разглядеть на тускло освещенной улице, мы определенно находимся в жилом районе, недалеко от 5-й авеню. К тому же тихий.
В квартирах, окружающих нас по обе стороны тротуара, не горит ни одного света. Ни одна машина не проезжает мимо нас. Я имею в виду, что это своего рода идеальное место, чтобы убить кого-то и остаться незамеченным. Но, судя по жару, исходящему от Келлера, я думаю, что последнее, что он хочет сделать, — это убить меня, если не считать смерти от оргазма.
Я смотрю в пассажирское окно. Клянусь, его взгляд прожигает дыры в моем затылке. Я боюсь обернуться. Звук каждого глубокого вдоха, который он делает, притягивает меня обратно к нему.
Это притяжение между нами; когда он так близко ко мне, я не могу ни на чем сосредоточиться. Я вообще дышу? Я поворачиваюсь к нему и смотрю, как напрягаются жилы на его шее, когда напряжение нарастает в этом маленьком пространстве. Я отчаянно борюсь с желанием укусить его. Одна только мысль заставляет мою киску гореть. Господи, почему я такая мокрая от одной мысли о нем?
У меня вырывается стон, и он смотрит на меня мертвым взглядом.
О черт.
Возможно, мы и согласились потрахаться, чтобы выбросить
О, но все это будет стоить того.
Я медленно поворачиваюсь к нему лицом, поджимая губы. Келлер проводит большим пальцем по своей челюсти, не сводя взгляда с моего рта. Кажется, что у него такой же внутренний спор.
— К черту все это, — это последнее, что он говорит, прежде чем его руки обхватывают мою шею, а губы прижимаются к моим.
Из меня вырывается хриплый стон в ответ на яростный поцелуй. Я даже не узнаю свой собственный голос. Я вкладываю в свой ответ все, что у меня есть, это тонкий способ показать ему, что я чувствую то же самое.
Может, я, блядь, и не хочу, но я хочу.
Теперь мы разожгли лесной пожар.
Либо весь наш мир сгорит дотла, либо мы будем танцевать в огне.
— Я, блядь, больше не могу этого выносить, Сиенна, — хрипит он между поцелуями. — Я пытался держаться подальше, но, похоже, не могу выкинуть тебя, моя огненная богиня, из каждой своей мысли наяву. Я должен заполучить тебя прямо сейчас.
В его тоне слышится настойчивость, а его почти черные глаза прожигают мне душу.
— Но я не думаю, что когда-нибудь смогу отказаться от тебя.
Мои брови приподнимаются, а губы складываются в букву "О". Он тоже это чувствует, я знала это!
Не дожидаясь ответа, как будто он не собирался добавлять эту последнюю часть, он снова прижимается своими губами к моим, вкладывая каждую каплю желания в свой поцелуй. Он требователен. Я не могу это контролировать. Он берет то, что хочет, а я выкладываю это ему на блюдечке.
— Раздвинь для меня ноги, детка, — рычит он, посылая ударные волны прямо в мою пульсирующую киску.
Боже, его глубокого голоса достаточно, чтобы просто взбудоражить меня.
Я выпрямляю спину, когда осознание пронзает меня подобно удару молнии
— Келлер, мы припарковались на улице. Что, если нас кто-нибудь увидит? — я осторожна, но, по правде говоря, я сейчас так возбуждена, что не знаю, смогу ли я действительно остановить это.
— Ты думаешь, я позволил бы кому-нибудь еще взглянуть на то, что принадлежит мне, Сиенна? В его тоне сквозит раздражение.
Его пальцы скользят вверх по моим бедрам, пока его рука не поднимается к подолу моего платья. Я поднимаю свою задницу со стула, чтобы предоставить ему лучший доступ. Он хватает мои трусики и срывает их, оставляя меня голой. Я чувствую, как холодный воздух касается моего жара. Опускаясь губами к моей шее, он прикусывает, боль усиливает желание.
— Я трахну тебя, когда и где захочу, детка, но я не делюсь даже с прохожим на улице. — он дразнит меня, покусывая шею. Все мое тело находится в состоянии повышенной готовности. С каждым прикосновением, каждым покусыванием удовольствие пронзает меня насквозь.