Дитё
Шрифт:
— Артур, сволочь, молись, я тебя убивать иду! — Голос Сереги ни с чем не спутаешь, кричал именно он.
Через минуту он выскочил на палубу и, отобрав у одного из моряков багор, ринулся к мачте. Где и стал выкрикивать угрозы, благо на русском, который не знала команда «Македонии». После того как вытащили Зухру и спеленали добровольно вышедшую четвертую, к нему присоединился и капитан.
— А ну слазь, тебе говорят, — снова потребовал капитан.
— Ага, щаз-з, вы этого психа уберите. Вон, видите, у него уже пена изо рта пошла.
Серега
«Все, валить надо, пока они не узнали, кто на них натравил толстух!» — думал я, быстро перебирая ногами и руками, спускаясь с мачты.
Пробежав мимо Сереги, что-то мычавшего сквозь кляп и со злостью глядящего на меня, я оббежал поднявшихся первыми на танкер полицейских, к которым уже спешил капитан «Македонии». По-тихому прошмыгнул мимо носилок с раненым Андреем, которого выносили наверх моряки, оттолкнул в сторону носилки с раненым капитаном пиратов и нырнул в люк, ведущий в нижние жилые палубы.
«Так, надо быстрее хватать сумки и валить отсюда!» — думал я, шустро приготавливая вещи к переносу.
— Меня, меня подождите! — крикнул я, заметив, что раненых уже спустили в катер и спускают по трапу пиратку.
«Во, блин, за двадцать минут все сделали!» — изумился я быстроте местных служащих.
Волоча по палубе тяжеленные сумки, я добежал до Сереги, около которого суетилось двое врачей, и крикнул им:
— Да отпустите его. Нормальный он, это я довел его до такого состояния. — И пока они раздумывали, снес с трапа местного журналиста и стал спускаться в катер.
— А ну подвинься, — рявкнул я молодому полицейскому, сидевшему на бортике.
С железным грохотом перекинув сумки на палубу катера, я с довольным видом сел на свободное место у борта и, пару раз пихнув ногой застонавшего капитана, лежавшего на носилках, спросил его с ухмылкой:
— Ну что, Черная борода, вот и конец твоей карьере. — Но насладиться мимикой капитана я не успел, на меня, как коршун, налетела местная врачиха и отогнала в сторону.
— Да ладно-ладно, — ответил я на ее непонятные вопли, отодвинувшись к Андрюхе.
— Ну что, братуха? Как себя чувствуешь? Может, врачиху позвать? — с сочувствием спросил я у него.
Безучастно глядевший в небо бледный механик медленно перевел на меня свой взгляд и тихо ответил:
— Не надо. Я себя нормально чувствую, они меня и так закололи всего.
— А, ну потерпи немного, а там, глядишь, и на ноги встанешь. Ты, главное, пойми, куда попал. Это же один из райских островов этого архипелага, видел бы ты, как красив остров, берега, прибрежная вода, а девушки? Эх.
— Я видел… когда меня спускали… красивый… правда!.. — стал он говорить с заметными паузами. Я немедленно всполошился и перепугал всех на катере.
— Все нормально, это лекарства действуют, — пояснила врачиха, осмотрев Андрюху,
— Сволочь, — только и сказал Серега, бросив рядом свою сумку с вещами. Подвинувшись, уступая ему место, поскольку и так занимал два, и чтобы никто не сел рядом, максимально раздвинул ноги и растопырил локти, чтобы было видно, что мест нет.
— Садись, видишь, место тебе занял, — сказал я.
Отдав швартовы, мы отошли от борта «Македонии» и, набирая скорость, помчались к порту.
— Что это за город? — спросил я у рулевого. Ну как спросил, крикнул. На весь катер крикнул. А то как он меня услышит, я на корме, а он чуть ли не на носу. Нет, конечно, можно встать подойти и спросить, но рядом паслась пара врачей, которым не досталось сидячих мест, а тут присутствовала поговорка, как говорится, «жопу поднял — место потерял», вот и пришлось кричать, не сходя с места.
— Папете, — передали мне цепочкой ответ рулевого.
— Понятно, что ничего не понятно, — ответил я с самым умным видом.
— Сидел бы молча, балаболка, — сказал лениво Серега, который уже порывался встать и уступить место шкетке, стоящей рядом. Пара намеков, и Серега понял, что я не для нее держал места. И сейчас, сидя на бортовом диванчике, он потирал ноющую после моих пинков лодыжку и разглядывал остров.
— Красив, нечего сказать. Только ведь и его не обошел ураган, следы видны, — кивнул он на полузатопленный сейнер, около которого стоял буксир с флагом на мачте, означающим, что работают водолазы.
— Да, похоже, — кивнул я. — Но пляжи от мусора почти очистили, видишь, до сих пор убирают.
— Андрюху устрою, немного обустроюсь и пойду осматривать остров, — мечтательно зажмурившись, сказал Серега.
— Ага. Гуляешь по набережной, а везде девушки, девушки… и девушки. И все красивые, фигуристые, мечты маньяка, — говорил я, сглатывая слюну.
— Красивые? — скептически спросил Серега, посмотрев на врачиху.
— Это просто брак, насмешка природы, не обращай внимания, — отмахнулся я, разглядывая приближавшийся порт. У края причала стоял когда-то небольшой портовый кран, но сейчас на фундаменте осталось только погнутое основание железной конструкции.
Подходили мы к отдельному пирсу, где находилась заметная толпа народу.
— Блин, опять журналюги да зеваки, — простонал я, злобно поглядев при этом на журналистов, которые возвращались с нами.
— Ты и так знаменитый, чего фотокамер бояться? — пожал плечами Серега, рассматривая, как и я, толпу народу.
«Угу, вот цэрэушники порадуются, когда мои снимки увидят. Нет, блин, валить надо, и по-быстрому!» — решил я, когда с пирса кинули швартовый канат.
— Ну, парни, прощевайте, что ли, — сказал я, обернувшись к своим. Пожав руку Сереге, сказал смущенно: — Ты это… того… извиняй, если что. — Попросил его извиниться за меня у беспамятного Андрея, закинул на плечи сумки и, пошатываясь, направился к выходу с пирса, пинками разгоняя зевак.