Дитя 2
Шрифт:
– Бабочки обожают этот цветок. Хочешь… Ощутить его аромат? Стать бабочкой?
– Несомненно.
– Тогда… Подойди ближе. Встань под цветком.
Цветок находился в нескольких шагах. Трепач, зачарованный тошнотворно-сладким ароматом цветка, с нотками гниющей человеческой плоти, шагнул к нему. И ещё раз. С каждым шагом усики цветка шевелились сильнее и становились всё больше. Он стоял прямо под ним. Усики, превратившиеся в толстые мерзкие щупальца, ласкали его голову, его лицо, его тело. От этих ласк у Трепача по коже пробежала приятная, волнующая дрожь. Поднял голову, закрыл глаза, встал на цыпочки и руками потянулся к цветку. В этот момент тёмно-фиолетовые щупальца резко обвили его за руки и ноги с огромной
– Бескрылая детва трутня, переродившаяся в бабочку…
Её глаза – раскалённый металл. Появившиеся на щеках чёрные пульсирующие язвы питали скулы огненной лавой.
Она стояла под «крыльями бабочки». Тянулся и капал липкий, кровавый дождь…
Глава 2. Л.П.У.
Первый потерял семью. У второго – ветер в голове. Третий – почти как первый. А четвёртый – потерял себя.
Ликвидаторы Паранормальных Угроз – тайная, специализированная на аномальных явлениях, группировка людей, обладающие необходимой информацией о неизвестных тварях, запретных территориях и сооружениях, о которых почти никто не знает. Как поговаривали в организации – военсталов много, а «элпеушники» – одни. Руководство Л.П.У. задействовало группы «эсавцев» (специальных агентов) по четыре человека, целью которых было обеспечение безопасности и устранения неестественных, необъяснимых с научной точки зрения, аномальных объектов и/или явлений. Эти люди проходили жесточайшие тренировки в невыносимых как физических, так и психологических условиях. В каком-то смысле, они и сами были паранормальными – за годы обучения, экспериментов и испытаний, приобрели особые навыки, недоступные обычным людям.
По полученным секретным данным об инциденте в «безымянке», операции было присвоено кодовое название – «Дитя».
Часть 1. Михов
Что есть одиночество? Одиночество, это такое состояние, когда мы находимся в одном из нескольких видов коммуникативной изоляции от общества, разрывая с ним социальные связи и прекращаем общаться с другими людьми. Одиночество может быть как положительным, так и отрицательным. Чаще всего несёт отрицательный посыл. Так зачем мы сами себе делаем хуже, принося своему организму вред, занимаясь саморазрушением? Или мы всё же защищаем себя? Но если это так, то в чём смысл такой защиты, когда созданный нами яд убивает нас изнутри? Всё просто. Жизнь – это борьба. Зачастую мы боремся с непредсказуемой моральной агрессией других людей, их негативом. И как с цунами – не в силах с ним справится. Для многих это страшнее того
– Не поймал, не поймаа-ал! – детский смех - Какой ты неповоротливый… Догоняй!!! – шустрый мелкий пацан лет десяти, бегал и кружился в парке по ещё зелёному газону, ловил в воздухе первые падающие золотые осенние листья.
– Вот сорванец, а? – делая вид что не может догнать, изображая отдышку, тараторил Михов, сгибаясь и упирая руки в колени.
– Эту неугомонность он перенял от тебя… Хоть он и не твой сын, но ты его отец. – Ольга подошла сзади босиком по траве, тихо и незаметно, в воздушном, слегка прозрачном, светлом летнем платье, обняла его и положила голову на правое плечо.
– Да, но… – он коснулся её, погладил по рукам, слегка повернул голову вправо и посмотрел ей в глаза, – Я не был таким неугомонным в детстве, да и сейчас… Разве, что с тобой в постели. – чмокнул её в нос, она рассмеялась, он взял её за талию большими руками крепко, но нежно, поднял в воздух и закружил. Она смеялась, светлые золотистые волосы развивались и через них просачивались тёплые солнечные лучи. Они падали на его лицо, шею, их касание было таким нежным, и тёплым… Как её губы. Ему было так хорошо и легко, и хотелось, чтобы этот момент никогда не заканчивался.
– Как хорошо, что ты вытащил нас сегодня на пикник! Этот день я запомню на всю жизнь…
К сожалению, она запомнила. И он тоже. Этот день не даёт ему покоя до сих пор, и сводит с ума.
– Да без проблем, Оленька. И вообще – нам нужно выбираться куда-нибудь почаще.
– Я – с удовольствием. Но с твоей… специфичной работой…
– Ты же знаешь, я стараюсь изо всех сил. Как только появляется свободное время, я стараюсь провести его с тобой… С вами.
– Я знаю…
***
–Папа, папа! Давай возьмём этого котёнка к себе, он такой милый! – Егор тянул Михова за руку, к нищей старушке в грязном балахоне, которая стояла у торца дома напротив. На её шее висела табличка с надписью большими жирными буквами: «ОТДАМ КОТЁНКА В ДОБРЫЕ РУКИ», а в руках дрожал маленький чёрно-белый комочек с яркими сапфировыми глазами.
– Егор, пойдём домой! Тебе уже купили зелёного попугая… После этого ты просил щенка, а теперь – котёнка. Завтра передумаешь, и что – слона попросишь? Ты уже большой, тебе не пять лет. – Ольга одёрнула своего сына за рукав, и подтянула к себе.
– Но я хочу, правда, мне нужно, очень-очень!!! – на глазах у мальца выступили слёзы.
– Знаешь, что, – нахмурившись и сцепив зубы, сердито проговорила Ольга и взяла его крепко за руку, – свои «хочу» надо дома оставлять!
– Но… пааа-паа! Не молчи, скажи ей! Скажи, что я буду вести себя ещё лучше, чем с попугайчиком и… и учиться буду… ещё лучше!!! – зарёванный Егор смотрел на Михова, не просто, как на отца, родителя. А как на нечто большее, и если Михов сейчас не поддержит его, то всё – дальнейшее существование маленького мальчика на этой планете не представляется возможным.
– Дорогая. Оля… Если что, я сам буду кормить его и чистить лоток, а в своё отсутствие, когда буду на работе, готов даже нанять уборщицу за котом… Да-да, ты не ослышалась. Деньги у меня, у нас, есть. Давай не будем портить сегодняшний день, ведь он так прекрасен.
– Ты его совсем избалуешь! То всякие супергерои эти, игрушки, роботы-хероботы, потом попугай, а про сраный костюм человека-паука, подаренный на десятилетие, я вообще молчу! А потом что? Ламборгини ему купишь? Кем он вырастет, в кого тогда превратиться, а?! – Ольга серьёзно завелась.