Дитя двух миров
Шрифт:
— И ещё, — добавил Хрум после недолгой паузы, — необходимо выяснить, зачем Вам-Кир-Дыку понадобилось это похищение. Помнишь, что сказал маг Гильдии? «Пойти на это тёмных заставило что-то очень важное» — вот его слова. И поэтому нам надо обратиться к архимагам — только они смогут в этом разобраться.
— А чего тут разбираться? — я недоумённо посмотрела на герцога. — Сын короля, наследник трона — что тут неясного? Обе стороны Эххленда в одном флаконе — это же мечта Вам-Кир-Дыка!
— Ты так думаешь? Неужели королева Алава не знает, что у нас, эххов, не наследуют трон по праву рождения — это право надо заслужить и отстоять. И если будет
«А ведь и в самом деле… — растеряно подумала я. — Как же это я забыла об этой эххийской специфике? Но зачем же тогда мой Сашенька понадобился Чёрному Владыке?».
Де Ликатес замолчал, прикрыл глаза и, кажется, задремал. По его лицу я видела, как ему несладко (я уже знала от магов-лекарей, осматривавших герцога вскоре после посадки в карету, что мой рыцарь был трижды ранен мечами кобольдов — в бок, в плечо и в бедро, — и что все три его раны были тяжёлыми), и не стала к нему приставать — успеется.
Сама я чувствовала себя вполне сносно — никто меня мечами не протыкал, от огня защитила магия, да и напиток магов-гильдийцев сделал своё дело. Никаких новых нападений я не опасалась: вокруг кареты скакала сотня опытных эххийских воинов, тут не то что какой-то там песчаник — дракон десять раз подумает, прежде чем решится на нас напасть. И чем дальше мы отъезжали от Рощи Порталов, тем меньше становилась угроза повторного налёта. Да и незачем было тёмным выступать на бис — они своего добились. Знать бы ещё, для чего же им всё-таки понадобился мой сын?
Погружённая в эти размышления, я не заметила, как задремала. Разбудил меня голос Верта, наклонившегося к окошку нашей кареты:
— Ваша светлость, уже темнеет, а впереди удобное место для ночлега. Прикажете остановиться?
Это была та самая роща, где я пять лет назад (или шесть? это смотря как считать) впервые поимела сомнительное удовольствие лицезреть морду Кост-а-Лома в его истинном, драконьем обличии — экскурсия по памятным местам называется. Здесь практически ничего не изменилось, если не считать того, что проломленная драконом зелёная крыша над полянкой восстановилась — за прошедшие годы ветви деревьев отросли и снова переплелись.
Я помогла де Ликатесу выбраться из кареты. Боевой маг двигался с трудом, и к моему не проходящему беспокойству за сына добавилось тревога за Хрума — а ну как ему станет хуже? С ранами, нанесёнными магическим оружием, не шутят — скорей бы нам добраться до Ликатеса: там ведь наверняка есть искусные целители, а не одни только военно-полевые костоправы.
Для нас проворно соорудили шатёр (не чета шалашику, некогда устроенному для меня воинами Верт О'Праха, тогда ещё сотника). Мы наскоро поужинали (Хрум, бедняга, поклевал всего ничего), я довела раненого рыцаря до шатра, уложила и пристроилась рядом — тихонько, чтобы ему не мешать. Не подумайте, у меня и в мыслях не было заняться с ним любовью — какая тут, нафиг, любовь, когда герцог едва жив? Он лежал неподвижно, дыхание его было прерывистым. Я то и дело привставала и с беспокойством пыталась разглядеть выражение его лица, но в слабом отсвете лагерного костра, проникавшем через приоткрытый входной полог, толком нельзя было ничего разобрать: я даже не могла понять, спит он или нет. Мне стало страшно, причём не себя — типа, что я буду делать, если он вдруг умрёт? — а за него, за моего рыцаря.
Не вытерпев, я осторожно дотронулась кончиками пальцев
— Не бойся, — прошептал он, — скоро мне будет легче. Лечебная магия работает.
— А я всё равно боюсь, — ответила я (тоже шёпотом), — за тебя, Хрум. Ты не умирай, а? Не надо.
На лице Хрума появилось слабое подобие улыбки (это я разглядела). Он повернул ко мне голову, и я увидела отражавшийся в его зрачках огонь костра.
— Я не умру, Алина. Мы с тобой будем жить долго и счастливо, герцогиня де Ликатес, и между нами не будет лжи.
«Не будет лжи? — подумала я. — А как же…». Я вспомнила визит чёрного глюка в ту памятную для меня ночь у Водопада Слёз, и кинжал в моей руке, и безмятежное выражение лица спящего Хрума — спящего и беззащитного. Как там думал дон Румата из «Трудно быть богом» — между нами растёт невидимая стеночка лжи, и когда она вырастет, её не прошибёшь и тараном? И тогда я ударила в эту стеночку всем телом.
— Хрум, — негромко сказала я, — я виновата перед тобой.
— О чём ты? Мы же с тобой уже выяснили: пару раз — это не в счёт, верно?
— Да я не об этом, — я секунду помедлила, собираясь с духом, и выпалила, словно сбрасывая с плеч тяжкий груз: — Я чуть не убила тебя, когда мы с тобой ехали к королю и ночевали у Водопада Слёз. Ночью, когда ты спал, ко мне явился чёрный глюк…
Выговорившись, я замолчала, с бешено бьющимся сердцем ожидая, что скажет Хрум. Он ведь теперь запросто может выгнать меня прямо сейчас — какой нормальный мужик возьмёт в жены женщину, которая его чуть не зарезала? А если в следующий раз этого «чуть» уже не будет?
— А я об этом знаю, — спокойно ответил рыцарь. — Мне Причесах всё о тебе рассказал.
— Знаешь?! Всё-всё?
— Знаю.
— И после этого ты отправляешься в другой мир, чтобы защищать меня и спасать? Я ведь хотела тебя убить!
— Если бы ты действительно этого хотела, ты бы это сделала. Но ты устояла — я жив. И ещё есть такая штука, которая называется «любовь».
— Любовь?
— Любовь, — очень серьёзно повторил Хрум. — Мудрейшие маги Вселенной до сих пор так и не разгадали, что же это такое, как она приходит, и почему уходит. И почему вдруг так случается, что из всех мириадов женщин и мужчин для кого-то одна — или один — становится единственной — или единственным, — без которой — или без которого — сама жизнь может потерять всякий смысл. Мы, эххи, этого не знаем, и вы, люди, тоже не знаете. Есть легенда о половинках — помнишь мою балладу о любви? — в поисках которых разумные существа скитаются среди Миров, будут скитаться до Пришествия Великой Тьмы, когда погаснут все звёзды, и снова начнут скитаться после того, как они загорятся вновь. Но так это или нет на самом деле — об этом знают, наверное, только наимудрейшие из числа магов-Следящих. Или сам Вечнотворящий…
Я слушала, затаив дыхание. А Хрум положил мне на плечо свою тяжёлую руку (рука была горячей) и сказал:
— Я гораздо старше тебя, Алина, — по вашему счёту я гожусь тебе в прапрапрадеды. Однако даже я знаю только, что любят не за что-то — любят просто так, потому что… потому что любят. Я люблю тебя — вот и всё. Но хорошо, что ты сама мне всё рассказала: ложь убивает любовь. А сейчас не думай ни о чём плохом: скоро я встану на ноги, и мы спасём твоего сына. Всё будет хорошо — спи, любимая…