Дитя Ее Высочества
Шрифт:
Поэтому он с достоинством поднялся, блюдя честь и сохраняя полную невозмутимость, отряхнул камзол, показал стражникам, застывшим у дверей с лицами каменных идолов, кулак, и не спеша удалился.
Тем временем трагедия, разыгрываемая в гостиной, продолжала развиваться, доходя до своего апогея. Точнее, когда господин Разис изволил удалиться, она уже переместилась из гостиной в спальню Ее Высочества. Потому что принцесса тоже попыталась удалиться, да еще и захлопнуть дверь перед носом собственного мужа. Но, конечно, Дарин ей этого сделать не позволил.
– Что вы забыли в моей спальне?
– холодно
– Супружеский долг, - мрачно ответил принц.
– И не уходите от вопроса. Я так и не услышал, вы забыли, что я вам говорил по поводу рогов или нет?
– А какого ответа вы ожидаете, дорогой мой?
– съязвила Ларелла.
– Впрочем, я в отличие от вас, забывающего свои долги по чужим спальням, потерей памяти не страдаю.
– По чужим спальням мои долги расшвыривает король. Поверьте, будь моя воля, то я бы вас с удовольствием еще лет десять не видел, - заверил принцессу любящий муж, на ходу снимая с себя перевязь и бросив ее, почему то, на кровать.
– Но коль скоро вы сами признались, что проблемы с памятью от вас далеки, то предлагаю вам самостоятельно лечь на постель и задрать подол. Так будет проще всем, уверяю вас.
– Так слухи не лгут?
– изящно изогнула бровь Лара, даже не собираясь исполнять приказание мужа.
– Вы действительно страдаете извращениями?
– Я страдаю единственным извращением, которое столь изысканно называют Утренней Звездой Таранса. И, кстати, подозреваю, что эти слухи родились с вашей легкой подачи. Потому что пока вы не появились в замке, ничего подобного тут не слышали. За это я вам дам пять лишних ударов.
– Ударов?
– насмешливо уточнила принцесса.
– Ударов, - спокойно подтвердил ее супруг.
– Я вас собираюсь выдрать, как непослушную суку.
И Великолепный Дарин, у которого, как известно, слова с делом никогда не расходились, начал расстёгивать ремень. Юная жена скептически наблюдала за действиями супруга, даже в лице не меняясь. Видимо, угроза ее не устрашила. Впрочем, когда принц двинулся к ней, Ее Высочество, с проворностью кошки, отскочила за кровать, умудрившись выхватить из брошенной на постель перевязи шпагу.
– Не тяжело?
– поинтересовался принц, с таким же скепсисом, как и его супруга совсем недавно, рассматривая хрупкую фигурку, замершую в фехтовальной позиции.
– Тяжеловата, - не стала скрывать Лара, свободной рукой подхватив юбки и задрав их до середины белых бедер, - не по руке.
Принц, к своему собственному неудовольствию отметил, что, во-первых, его дражайшая супруга держит оружие вполне умело. А, во-вторых, ему самому взгляд от стройных ножек отвести весьма сложно.
– Вы, вообще, соображаете, что делаете?
– поинтересовался Его Высочество, тяжело сглотнув.
– Точнее, что вы собираетесь дальше делать? Попытаетесь напасть на меня?
– Нет, если вы не нападете первым…
К сожалению, до сего дня фехтовать принцессе приходилось только с собственным учителем. А он не имел дурной привычки заговаривать людям зубы для того, чтобы напасть исподтишка. В отличие от ее собственного мужа, который не только не дал ей договорить, но и умудрился повалить принцессу на кровать. Правда и она его задеть успела. Точнее, Дарин сам оцарапался о собственную шпагу. Наверное, поэтому его речь, выражающая отношение Его Высочества к происходящему, была особенно цветиста и разукрашена всевозможными эпитетами.
Что в спальне происходило дальше мы, дружок, не узнаем. Потому что стражники, привыкшие к грохоту и крикам, доносившимся из покоев Ее Высочества по ночам, предусмотрительно закрыли двери.
***
Это был самый прекрасный, блистательный и романтичный бал за всю историю королевства. Такая оценка единодушно была признана всеми присутствующими как единственно правильная. Ведь чего только стоила задумка с масками. А она, по слухам, принадлежала самой принцессе! Правда, на воплощение идеи дворянам пришлось изрядно потратиться, а масочникам, сбивая пальцы в кровь, буквально за несколько дней изготовить сотни новых масок.
Но каков результат! Все дамы были в масках, выполненных в виде сердца. Конечно, и тут никакого единодушия не наблюдалось. Тому, кто не мог заплатить за столь изящное украшение двойную, а то и тройную цену, пришлось довольствоваться простыми аксессуарами из крашенного папье-маше. А, например, любимая и единственная дочка министра финансов, баронесса Фарше, щеголяла изделием из чистого серебра, по краю украшенного виньеткой из филигранных розочек, на каждом лепестке которых сверкали бриллиантовые росинки.
Восхищаясь столь элегантным исполнением, дамы и кавалеры прятали ехидные улыбки. Побледневшая и несколько вытянувшаяся физиономия господина Фарше незамеченной не осталась. Потому что сам зоркий министр приметил несколько помрачневший и недовольный взгляд Его Величества. Не далее как вчера, король изволил весьма резко отозваться о расходах, понесенных казной из-за свадебных увеселений.
И непрозрачно намекнул, о своих подозрениях, будто не все золото пошло на оплату празднеств. Тогда господин барон с младенческой слезой на своих честных глазах заверил Данкана, что лично трясется над каждой монетой. И его намек на то, что многое оплачено из его собственного кармана, отчего несчастный министр оказался практически на грани разорения, был еще менее прозрачен, чем королевский.
Члены Совета ему, конечно, поверили и, даже, посочувствовали. Ведь, как говорится: «Не пойман - не вор!». Но служебное расследование министру грозило в самое ближайшее время. С другой стороны, не этому же честнейшему человеку, у которого владений было больше, чем у всех трех венценосных братьев месте взятых, боятся какой-то проверки?
И кто же знал, что такую свинью ему уже на следующий день подложат! И кто? Собственная дочь! Несмотря на грозный запрет отца, она не только осмелилась пошить для балов два новых наряда. Это еще могли бы простить. И даже нашлись бы добрые души, поверившие красотке, что ткань ей досталась по дешевке. А драгоценные камни, которыми наряды были расшиты так густо, что этой ткани видно не было, спорола даже не со своих, а со старых матушкиных платьев. Саму же одежду она едва ли не собственными руками шила, все пальчики исколов. Но маска!.. За ее стоимость можно бы было весьма щедро кормить деревню среднего размера.